Моему отцу повезло

Моему отцу повезло. Его не убили на Великой Отечественной войне.

Он закончил школу в 1938 году и поступил в Электротехнический институт. Хотел стать инженером. Тут ему повезло в первый раз – арестовали деда. Поскольку дед не был осужден, благодаря бериевской «оттепели» его дело вернули на доследование, и дед в качестве подследственного оставался в тюрьме вплоть до 1941 года, отца никто не тронул, ему просто, когда подошло время занятий в спецлаборатории, объяснили, что для занятий в этой лаборатории нужно получить допуск к секретным работам, а сыну арестованного такой допуск не дадут. И отцу пришлось уйти из ЛЭТИ. Останься он там, его бы, вероятно, призвали в армию на общих основаниях, и он, скорее всего, погиб бы, как погибли к 45-му почти все, кто был призван в начале войны. Но отец решил в результате стать врачом, как родители, и поступил 1940 году в только что созданную  в Ленинграде Военно-Морскую Медицинскую Академию. Не знаю, почему не стал поступать в Первый ЛМИ. Не пришло в голову спросить в свое время. Возможно, потому, что не хотел поступать туда, где работает его мама. Во всяком случае, на мой выбор института после школы повлияло отчасти нежелание поступать туда, где работает бабушка. Неудобно было, все бы думали, что я поступил по блату. Короче, отец поступил в ВММА, и это было еще одно везение, поскольку и из ЛМИ его тоже призвали бы. Когда началась война, отец закончил первый курс. И ему снова повезло. Когда немцы стали подходить к Ленинграду, курсантов его курса и вновь поступивших  отправили на фронт. Но рота курсантов второго курса не попала на передовую, они находились где-то в резерве, так что только нескольких ранило при бомбежке. А потом наступление немцев остановилось на подходах к городу, и второй курс вернули в Академию. А первокурсников оставили в армии, и к маю 1945 они почти все погибли. Надо сказать, что начальник Академии, по-моему, его звали Алексей Иванович Иванов, не забыл об этих курсантах, и, когда кончилась война, разыскал как-то в армии уцелевших и добился их возвращения в Академию.

Повезло отцу и его однокурсникам вдвойне. С одной стороны, они не остались на фронте и уцелели. С другой – пока они находились на фронте, старшекурсников эвакуировали. Их вывозили через Ладогу на пароходе. Пароход попал под бомбежку, и почти все курсанты погибли.

А курс отца оставался в Ленинграде до зимы. Отцу за это время повезло еще раз. Он рассказывал, что во время артобстрела из пижонства докуривал папиросу под деревом, и лишь докурив, спрыгнул в щель-укрытие. А через несколько секунд снаряд срезал дерево, под которым он стоял.

А в декабре, когда Ладога замерзла, эвакуировали уже курс отца. По льду, пешком, ночью, в мороз. Курсантов кормили получше, чем гражданских, так что они в основном выдержали этот переход, отстали в темноте и замерзли лишь шестеро. Отец выжил. Так что потом они учились в Кирове (Вятке), куда была эвакуирована Академия, а после снятия блокады их вернули в Ленинград. Учили их хорошо, все стали потом хорошими врачами, сделали карьеры – кто в качестве морских врачей, кто, демобилизовавшись,  на гражданке. И, конечно, они очень сдружились за годы учебы, и эта дружба продолжалась всю жизнь. Не знаю, в каком году они стали собираться в День Победы. Я несколько раз ходил на эти встречи с отцом, когда был подростком. И мама ходила. Многие приходили с женами и детьми, набиралась почти полная аудитория-амфитеатр на несколько сот человек. Потом, годы спустя,  с отцом ездила на эти встречи наша дочка. Ехали они с дачи, а мама, жена и я оставались дома и ждали их к праздничному обеду. В юбилейные годы  после встречи в аудитории бывшие курсанты и остававшиеся в живых преподаватели шли в ресторан. Веселые были, оживленные. Все, кто жил в Ленинграде, обязательно приходили. Отец всегда ждал этих встреч, с утра всегда был в приподнятом настроении. А дома включал проигрыватель и ставил пластинку с военными песнями Высоцкого (когда такая пластинка появилась, естественно).

А потом его однокашники стали умирать. На встречах стали собирать деньги в фонд «непредвиденных расходов», и встречаться стали не только в День Победы, но и на похоронах. Так что их становилось все меньше, дополнительно поредели их ряды, когда, после открытия границ в конце 80-х, некоторые уехали из страны. И на встречи и на похороны приходило все меньше народа. Когда отец умер в январе 2005, на его похороны пришли шесть человек – те, кто в состоянии был добраться до кладбища зимой.