Как я был донором

(окончание)

Через сколько-то лет наших донорских походов выяснилось, что нам всем причитается звание «Почетный донор СССР». Насколько я помню, для этого нужно было сдать кровь 40 раз. И через какое-то время мы получили красные книжечки-удостоверения и значок с каплей крови. Это единственная моя награда, полученная от государства, и я ею гордился даже, поскольку получена она была за дело, причем за хорошее дело. Правда, должен откровенно признаться, что если бы не отгулы, не ходил бы я сдавать кровь год за годом пять раз в год. Сдал бы, наверно, пару-тройку раз – и все. Но, так или иначе, «звание» я получил. В ту пору это «звание» не давало никаких особых преимуществ, кроме, разве что, права в поликлинике идти без очереди. Но я этим правом не пользовался, как-то неудобно было. В результате, погордившись, я засунул куда-то удостоверение, да так далеко, что найти его больше не удалось. А найти захотелось, поскольку после 91 года в России для почетных доноров ввели довольно существенные льготы. Помню, что проездной бесплатный полагался, скидки какие-то на электроэнергию и еще какая-то сумма деньгами. Отец стал меня убеждать попробовать получить новое удостоверение, я с этим тянул, отец в конце концов плюнул и написал письмо в Красный Крест от моего имени сам. И, к моему огромному удивлению, через какое-то время я получил письмо с предложением пойти в ленинградское отделение Красного Креста и получить дубликат. Я получил его (документальное подтверждение имеется; снимок сделан после нашего с Юрой дня рождения) – и получил вожделенные льготы.

После получения звания сдача крови продолжалась. Отгулы были мне нужны. Во-первых, у Ады, когда она начала работать в медицинском училище, появился летний двухмесячный отпуск, и мне, в те годы, когда удавалось получить отпуск летом, нужны были отгулы, чтобы добавить неделю-другую к своему отпуску. А путей получения отгулов у меня было два – донорство и работа по субботам, за которую тоже давали отгул. Конечно, неохота было в выходной вставать снова рано, зато в метро не было обычной давки, а на работе в субботу было тихо и спокойно. Если была работа, можно было работать, не отвлекаясь, а если работы не было, можно было спокойно читать. Плюс рабочий день продолжался шесть часов без обеда, так что в два часа был свободен. Были и еще способы – ходить в народную дружину и на демонстрации. За это тоже давали отгулы. Но такие отгулы мне были не нужны…

Отгулы нужны были не только для удлинения отпуска. Работать в режимной организации  мне было тяжело. Чтобы уйти по какому-то делу даже на 15 минут раньше, нужно было выписывать увольнительную, визировать ее у начальника лаборатории и потом подписывать у начальника отдела. Очень это была унизительная процедура. Так что иметь отгул, чтобы можно было в любое время, если возникнет надобность, не ходить на работу, было очень важно. Иногда, впрочем, я брал отгулы без надобности – мы с Адой, особенно пока дочка была маленькая, иногда просто устраивали себе свободный день на неделе, чтобы можно пойти куда-то – в кино, в музей и т.д. А иногда мне вдруг просто невтерпеж было идти на нелюбимую работу, порой это желание возникало внезапно, по дороге на работу, так что я, выйдя из поезда метро на «Нарвской», дожидался на перроне следующего поезда, в котором приезжал кто-то из коллег, говорил: «Скажи начальнику, что я отгул беру», садился в поезд в обратном направлении и ехал домой. Сознание того, что я всегда могу не пойти на работу, если не захочу, сильно облегчало мне жизнь. Поэтому донорство было для меня необходимостью, но приятной необходимостью.