Молодежное
(окончание)
Продолжаю вспоминать. По ходу вспоминания, понял, что
ошибся, когда написал «бомбить там явно было нечего». Конечно, в Молодежном не
было военных заводов. Там просто была война. В лесах и полях попадались финские
бетонные ДОТы с амбразурами, обращенными на юг, к Ленинграду. В лесу я как-то
нашел заржавевший ствол от ручного пулемета. На обочине шоссе, метрах в ста от
магазина, нашли как-то мину – приехали саперы, установили ограждение. Сколько
людей прошло по этой обочине за эти годы…
Все это были следы советско-финской войны, о которой я тогда практически ничего не знал. О Великой Отечественной рассказывали по радио, снимали фильмы, сочиняли песни и стихи. Даже об относительно маломасштабных предвоенных военных столкновениях с японцами вспоминали нередко, и песня была про трех танкистов. А про финскую войну – тишина. Упоминалась она только в «Коменданте снежной крепости» Гайдара. Был еще фильм Райзмана «Машенька», но его я посмотрел позже. Так что все, что я знал об этой войне, - только из услышанных разговоров. Да и говорили мало. Помню какие-то истории про финских «кукушек» - снайперов, которые будто бы сидели на деревьях и стреляли по нашим. Только потом уже, много лет спустя, прочитавши в разных статьях про то, что это один из мифов, связанных с войнами, я сообразил, что война была зимняя, лиственные деревья стояли голые, снайперу негде спрятаться. Да и вообще там в основном сосны растут, на которых негде спрятаться в любое время года. Разве что на елях, так их там совсем мало.
Были
еще косвенные напоминания о войне – в течение какого-то времени, уже после
переименований, в быту, в разговорах какое-то время сохранялись старые, финские
названия поселков. Зеленогорск еще
несколько лет называли «Териокки», а поселок, где мы снимали дачу, наверно, в
1948,мама всегда вспоминала как «Рауту», а не Сосново. В старших классах в курсе истории СССР война
эта была упомянута лишь вскользь. А ведь сколько народу там полегло! Ленька
Широчин рассказывал, что его отец воевал в финскую, и говорил, что ров на
подступах к Выборгу был доверху завален трупами, так по трупам – буквально - они
и перешли этот ров в решающей атаке. По официальным данным «безвозвратные
потери» СССР составили 95.000 человек, сколько на самом деле – кто знает.
Да, и было в Молодежном еще одно напоминание о войне – развалины церкви. Видно было, что она взорвана, обломки здания разметало, а что это была церковь – видно было по остаткам купола. А рядом была сохранившаяся могила Марии Картавцовой (урожденной Крестовской); мама рассказала, что это была довольно известная до революции писательница. Теперь из интернета я узнал, что эту церковь Всех Страждущих построил муж Крестовской – после ее смерти рядом с ее могилой.
И прочитал множество романтических историй из ее жизни (кстати, отец ее тоже был писатель, Всеволод Крестовский, автор романа «Петербургские трущобы», по мотивам которого был сделан популярный сериал «Петербургские тайны»). Они жили последние годы в имении поблизости. В годы моего детства могила выглядела так:
Прочитал, что недавно восстановили ее первоначальный вид.
А еще неподалеку от Молодежного была очень живописная Черная
речка (не та, на которой стрелялся Пушкин, другая), и там была «дача Леонида
Андреева», которая стала частью какого-то санатория. Леонида Андреева я тогда
не читал, но помню, что взрослые о нем говорили очень уважительно. Когда
прочитал, удивился, что он построил себе такой ничем не примечательный дом.
Очень он как-то не соотносился с его книгами. Теперь вот узнал, что настоящий
дом Андреева не сохранился, и на его месте еще финны построили другой, вполне
традиционный. А память сохранилась. Нашел фото дачи Андреева – она оказалась
вполне соответствующей моим ожиданиям.
Похоронен Андреев был рядом с Крестовской, но могилы его я
не помню. Видно, к тому времени пришла в запустение, но сохранилась – в 1956 ее
перенесли на Литераторские мостки на Волковском кладбище.
Комментариев нет:
Отправить комментарий