Еще об Иисусе с отступлениями

(окончание)

Так кто же все-таки был тот "старший", чьи приказы выполнял Иисус? Бога-Отца я в силу своего атеистического скептицизма отбрасываю, но в этом случае нет никаких фактов, на основе которых можно было бы предложить хоть какую-то гипотезу. Поэтому остается только фантазировать.

Я нафантазировал две версии.

Первая - что этот "старший" — настоящий отец Иисуса. Человек явно богатый, влиятельный и амбициозный, но по каким-то причинам не имеющий возможности бороться за власть самому, поэтому он выставляет в качестве претендента на политическую и духовную власть своего сына, сочинив для него соответствующую легенду. Этот вариант отчасти объясняет ярость, с которой Иисус восставал против родителей. Настолько яростно — вплоть до призыва убивать родителей, что в этом должно быть что-то личное. В этой ситуации мать он мог осуждать за низкую социальную ответственность, а отца — за то, что тот по каким-то причинам предпочел закрыть глаза на беспутство жены и поддержать нелепую идею про беспорочное зачатие. Представляю, как Иисуса в детстве дразнили по этому поводу. Да и работать плотником у фиктивного, имея такого реального отца, было наверняка западло. Что этот отец послал на смерть родного сына и даже не попытался его спасти, можно понять. Ну, не у него отцовских чувств, просто использовал сына в своих целях, а судьба его этого отца не заботила. Бывает. Чего далеко ходить — Петр I не просто рискнул жизнью сына ради политических интересов, а просто казнил его. А сын ведь был от законной жены, а не бог знает от кого. Правда, он и жену в монастырть отправил "за некоторые противности"…

Но есть и другая версия. На нее меня натолкнул фильм Гая Ричи "Большой куш" (Snatch). Начало фильма явно навеяно "Криминальным чтивом" Тарантино — грабители идут на дело и ведут при этом какую-то мирную нелепую беседу, которая резко контрастирует с последующими сценами насилия. У Тарантино бандиты осуждают французов, которые с гамбургером используют не кетчуп, а, смешно сказать, майонез. У Ричи беседа носит более возвышенный характер. Там бандиты идут грабить фирму, торгующую бриллиантами в Антверпене. Фирма, естественно, принадлежит евреям-хасидам, и бандиты, естественно, одеты хасидами, чтобы проникнуть в помещение фирмы, не вызывая подозрений. Как и положено хасидам, они ведут разговоры о божественном. И говорят о том, что из-за неверного перевода древнееврейского текста на греческий, возникла путаница, которая продолжается уже много веков. По словам одного из бандитов все дело в том, что в оригинале было слово, обозначающее молодую женщину. А переводчик на греческий ошибочно перевел это слово как "девственница". Отсюда и пошла христианская нелепица о непорочном зачатии.

Это я к тому, что и при составлении греческого текста евангелий, основанном или на не сохранившихся текстах на древнееврейском, или на устных рассказах на этом же языке, возможно, возникла ошибка. Переводчик перевел "Отец небесный".

Но ведь нельзя исключить, что переводчик просто был плохо знаком с древнееврейским жаргоном.

Мы же не знаем и не узнаем, были ли в древнееврейском аналоги современных понятий "крестный отец" или "пахан". А что, если...

 

В годы моего раннего детства в СССР началась борьба с космополитизмом и с вредным преклонением перед Западом. Политические аспекты этой борьбы я не отслеживал, газет тогда не читал, и по радио соответствующих передач не припоминаю. Но изменения, которые произошли в русском языке в результате этой борьбы, я помню.

Помню, что до начала борьбы по радио объявляли: "Передаем информацию". Но потом иноземное слово информация показалось неприемлемым, и по радио стали говорить: "Передаем последние известия". В принципе это было правильное изменение, поскольку информации фактически и не было, была пропаганда или вранье. При этом любопытно, что агентство Совинформбюро (все помнят, хотя бы по фильмам: "От советского информбюро") в период выкорчевывания иностранных слов сохранило свое название и просуществовало до 1961 года, когда было реорганизовано в Агентство печати "Новости" (АПН).

Но изменения происходили и на бытовом уровне. Французская булка (ах, какая у нее сверху была замечательная хрустящая корочка!) была переименована в "городскую", но, слава богу, продолжала существовать вплоть до распада СССР. В новой России секрет изготовления городской (в девичестве французской) булки был, видимо, утерян. Хочется верить, что с тех пор, как я уехал из России, секрет отыскался…

А еще "халу" переименовали в плетенку — явно в ходе борьбы с еврейским коспомолитизмом.

Произошли изменения и в спорте. "Французскую" борьбу переименовали в "классическую". Но, если говорить о спорте, то наиболее кардинальной переделке подверглась футбольная терминология. Все термины в этой пришедшей из Англии игре вошли в русский язык в "оригинале". Но в ходе борьбы за очищение русского языка от иностранных влияний "голкипер" стал вратарем, "бек" — "защитником", "хавбек" — "полузащитником, а "форвард" — нападающим. "Корнер" стал "угловым ударом", а "пенальти" — неуклюжим "одиннадцатиметровым штрафным ударом". Интересно, что при этом "тайм" остался "таймом", видно, радиокомментатору Синявскому, который в те годы комментировал футбол невероятно скорогворкой, немыслимо было вместо "первый тайм" говорить "первая половина игры". Удивительно также, что сам футбол не переименовали в "ногомяч" — здесь-то замена прямо напрашивалась. Возможно, это произошло из-за затруднений в подыскании таких же удобных русских эквивалентов для баскетбола и волейбола, а единообразие тоже было в СССР обязательным. Полстраны ходило в военной и полувоенной форме, включая школьников. Правда, эта традиция существовала и в царской России...

Теперь-то прежняя футбольная терминология вернулась в русский язык со многочисленными новыми заимствованиями типа "либеро", "вингер" и т. д.

Кстати мне, когда я работал переводчиком, легко было наблюдать за обширным проникновением иностранных слов в русский язык, когда, начиная с перестроечных лет, Россия стала открываться для мира. В жизни появилось множество новых вещей и понятий, о которых раньше в России и знать не знали, соответственно, не было в русском языке слов для этих вещей и понятий. А они стремительно вошли в жизнь, и как-то надо было их называть. И, естественно, пришлось использовать для этого иностранные слова. Скольку шуток было по поводу "пейджера", "факса", "ксерокса" и т. д. - а как их было еще называть?

Мне очень запомнилось, как я, морщась, переводил слово неведомое раньше слово invoice по словарю — неуклюжим "счет-фактура" (никогда не был уверен, правильно ли я его склоняю), пока кто-то из заказчиков, увидев мой перевод, не сказал мне: "Да мы уже давно (это "давно" звучало забавно, дело-то было в 90-е, но время тогда менялось и правда стремительно) говорим и пишем просто "инвойс". Сколько иностранных слов вошло за эти десятилетия в русский язык, наверно, никто и не скажет, разве что спецы из Института русского языка. Наверно, для некоторых из этих слов появятся постепенно русские слова (как когда-то хлебниковский "летчик" вытеснил импортированного "авиатора"), какие-то останутся, но станут привычными и не будут резать ухо; ведь огромное число слов мы воспринимаем как "родные", свои, не думая об их происхождении. У нас дома был словарь иностранных слов русского языка, довольно толстый был том. Навскидку там было 20-30 тысяч слов. А в 2014 году издан "Словарь иностранных слов современного русского языка. 100 000 слов и выражений"!

И ничего страшного, хотя мне иногда бывает сложно читать статьи в российских СМИ, смысл многих слов до меня не доходит. Но так был всегда, язык меняется, а старики за изменениями (и не только языковыми) угнаться, конечно, не могут.

Главное — чтобы никто не лез в формирование языка с директивами и запретами, как в период борьбы с космополитизмом.

Кстати, может, кто-нибудь помнит другие "запрещенные" в этот период слова в русском языке?

 

На старости лет полюбил кошек. Смолоду-то любил собак, а к кошкам был равнодушен. А теперь все поменялось. Дома, правда, я из-за аллергии не могу держать ни кошек, ни собак. Мне в сове время врач-аллерголог сказала: "Вам из домашних животных разве то рыбок держать можно, дап и то, скорее всего, у вас будет аллергия на корм". Так что за кошками я наблюдаю только "дистанционно". Возможностей для этого много, в Израиле полно бродячих кошек (в отличие от собак). Но котят редко можно увидеть. Бродячих кошек отлавливают и кстрируют, а потом выпускают обратно на улицы. Чуть не в каждом доме есть сердобольные женщины, которые кормят этих кошек. Есть такая и в соседнем доме, и когда мы утром выходим гулять, у ее подъезда собирается с десяток кошек. Мы их всех знаем. Когда эта женщина выходит, эти кошки окружают ее и бегут за ней к месту, где она насыпает им корм.

И когда идешь по улицам, кошки попадаются чуть не на каждом шагу, и очень интересно смотреть, как они себя ведут, как относятся друг к другу и к людям. Очень по разному, даже при беглом знакомстве видно, что у каждой свой характер.

А сегодня нам повезло — мы видели аж два выводка котят. Сперва увидели черную кошку, которая разлеглась прямо посреди тротуара, а ее облепили пятеро таких же черных котят, которые сосали молоко. На нас это семейство не отреагировало совершенно. Правда, мы не стали подходить близко, чтобы не беспокоить, так что фотографировать я не стал. Иногда в таких ситуациях жалеешь, что не носишь фотоаппарат с большим "зумом". Но таскать его, тем более в жару, я отвык и не вернусь к нему. Пробовал, не захотелось. Иногда жалею, каке сегодня, но себя жальче больше. А чуть дальше увидели трех котят постарше, они бегали уже самостоятельно и играли друг с другом.

А последнее сегодняшнее яркое кошачье впечатление — это абсолютно черная кошка, которая шла нам навстречу. Она была какая-то невероятно худая и "узкая в кости" (обычно так говорят о людях, но тут иначе просто не скажешь). Мы смотрели на нее против солнца, которое слепило глаза, и было полное впечатление, что это не кошка, а оживший кошачий силуэт.

 

Герберт Уэллс

Я уже писал о своей любви к фантастике. Вчера, отвечая Лене, снова вспомнил фантастику, а потом сообразил, что ни в своем достаточно объемном тексте "Я люблю фантастику", ни вчера, отвечая Лене, не вспомнил о Герберте Уэллсе. А это был большой писатель.

Уэллса широко издавали в СССР. Советские власти высоко ценили его за то, что он приезжал в Советскую Россию в 1920 году и встречался с Лениным, которому потом дал самую высокую оценку. Эта встреча (без указании фамилии, просто "английский писатель") показана в пьесе Погодина "Кремлевские куранты", которая в СССР стала классикой историко-революционного жанра (я видел в детстве эту пьесу в БДТ, "английского писателя" играл, естественно, Стржельчик - он был единственным "породистым" актером в БДТ, так что выбор актера на роль английского джентльмена был однозначный). Правда, потом Уэллса печатать перестали, поскольку в 1934 он побывал в СССР, встретился со Сталиным и о нем-то написал довольно пренебрежительно.

Так что Уэллс стал дозволенным автором в СССР только после 20 съезда. Я, правда, читал его раньше, из отцовского детства остался затрепанный том в бумажном переплете с "Войной миров", "Человеком-невидимкой" и рассказами. Я прочитал взахлеб, понравилось мне страшно. А по-настоящему ценить Уэллса меня научил Юрий Олеша. Я уже писал, что меня всегда поражала искренняя любовь Олеши к литературе и писателям, в том числе — современникам. Любить давно умерших классиков — дело нехитрое, а вот любить здравствующих (и даже недавно умерших) коллег — совсем другое. Ну, тут уместно вспомнить того же Олешу. Тема в его романе, правда, совсем другая, но называется роман — "Зависть". Всегда вспоминаю это слово, когда читаю, скажем, высказывания Быкова о Давлатове…

Олеша очень помог мне, мальчишке (я читал отрывки из его "Ни дня без строчки" в 12 лет) не полюбить литературу (любил-то я ее и без него), но понять и оценить.

Я не буду описывать свои впечатления от Уэллса, а просто дам несколько цитат из Олеши. У него, понятное дело, получилось несравненно лучше, чем получилось бы у меня.

Кстати, всем, кто не читал "Ни дня без строчки", очень рекомендую прочитать. Интереснейшее чтение…

Прошу прощение за большой объем цитат. Но мне жалко было их урезать, я получаю такое огромное удовольствие, когда перечитывал сейчас эти места, и, надеюсь, что читатели получат не меньшее удовольствие. Какой был писатель Олеша!

"Мало что написано лучше, чем та сцена, когда Кэвор («Первые люди на Луне») и его спутник, ведомые селенитами, подходят к мосту над гигантской и, как ощущают они, индустриального характера пропастью и, увидев, что мост не шире ладони, инстинктивно останавливаются… Конвоиры с тонкими пиками, не зная, что причина остановки только в том, что мост слишком узок, рассматривают эту остановку как неподчинение, бунт. Они начинают покалывать своими тонкими пиками Кэвора и спутника – ну-ка, идите, в чем дело? А те не могут идти по самой своей природе! Безвыходность положения усиливается еще и тем, что если бы даже наши два земных жителя и попытались объяснить селенитам, почему именно они не могут вступить на такой узкий мост, то те все равно не поняли бы, поскольку у них, как видно, отсутствуют ощущение и страх высоты. Тут Кэвор и его спутник (раздраженные, кстати, покалываниями) решают, что лучшее, что можно предпринять при таком положении, это начать драться. Подхватывают валяющиеся под ногами золотые ломы и крошат селенитов направо и налево.

Чудо!

Это похоже на Данте: селениты-бесы, переход по узкому мосту – одна из адских мук. Причем та же сила подлинности, что и у Данте, – подлинности фантастического".

"Он был всю жизнь моим любимым писателем. И как грустно, что я не доложил ему о своей любви. Мне не посчастливилось сделать это, хотя, кроме первого посещения Москвы (когда он разговаривал с В.И. Лениным), он посетил ее также в 1934 году. Но я тогда был в Одессе.

Как не восхититься теми мастерскими интонациями, которые есть, например, в «Невидимке»!

– Твое лицо мне видимо, а тебе мое – нет, – говорит Невидимка полицейскому полковнику Эдаю, глупо решившему, что он сильнее Невидимки, поскольку обладает револьвером.

Он величествен, Невидимка. Почему? О, об этом можно писать и писать!

Потом он лежит на берегу моря, избитый матросами, – они пускали в ход лопаты! – и постепенно на глазах у толпы становится видимым – все более человеком, все более жалким. Был фильм о Невидимке. Уэллса ли сценарий? Фильм хуже романа, беднее по существу. В фильме невидимость приобретается вследствие медицинских впрыскиваний, делающих человека невидимым, но одновременно обрекающих его на безумие. Так что причина безумия Невидимки в фильме физиологическая, низшего порядка. В романе он стервенеет, сходит с ума от одиночества, оттого, что он один против всех, – причина, следовательно, историческая, высокая. Это роман, как мне кажется, об анархистах, потрясавших ту эпоху, когда он был написан. Да-да, безусловно, так: художественное отображение анархизма…"

"Если мы говорим, что в капиталистическом мире техника подавляет человека, то лучше всего это подавление, этот страх человека перед машиной выражен, конечно, автором «Борьбы миров» – романа, где есть сцена, в которой смятенный человечек в пиджачке и кривом галстуке, прижавшись к какой-то жалкой городской стене, с ужасом смотрит на приближающееся к нему сквозь развалины стальное щупальце марсианина…

Это скромный человек, бывший о себе как о писателе не слишком высокого мнения… Л. Никулин присутствовал при одном разговоре, когда Уэллс сказал, что гений – это именно Горький.

– А у меня всего лишь хорошо организованный мозг".

И совсем поражает меня параллель между Чаплиным и Уэллсом. Как я завидую умению вот так увидеть связь между вроде бы совершенно не связанным.

"Он (герой Чаплина) немного сродни тем людям, которые появляются в фантастических романах Уэллса – в «Невидимке», в «Первых людях на Луне»… Маленькие английские клерки в котелках и с тоненькими галстуками, разбегающиеся во все стороны от появившегося из мира будущей техники дива или, наоборот, сбегающиеся, чтобы посмотреть на это диво и погибнуть. Что ж, он родился именно в эту эпоху. Если ему сейчас шестьдесят с чем-то лет, то он мог стоять вместе с теми велосипедистами, которые обступили упавший с неба шар Кэвора. Да, в ту эпоху он был мальчиком и жил в Англии. Мы знаем кое-что из его биографии. Так, нам известно, что его мать была опереточная актриса; известно также, что он начал с участия в мимическом ансамбле в Англии и вместе с ансамблем этим приехал на гастроли в Америку. Что же это за такой ансамбль, который вызывает интерес настолько, что его даже приглашают на гастроли в другую часть света? Тут мы ничего не можем себе представить, поскольку в наше время уже не было таких ансамблей.

Итак, Чаплин сродни человечкам Уэллса. Это знаменательно – он тоже напуган техникой, как и они, он тоже из-за машины никак не может наладить своего счастья".

В заключение — чуть-чуть от себя, поскольку у Олеши об этом нет.

Когда я в детстве читал "Когда спящий проснется", меня потрясла финал, особенно последняя фраза, которую я навсегда запомнил, и от которой у меня даже сейчас мороз по коже.

Напомню, что обстоятельства складываются так, что герой, проспав сотни лет, попадает в будущее и становится там вождем борьбы против социальной несправедливости; он участвует в воздушном бою и в одиночку решает исход гражданской войны, уничтожив летательные аппараты с десантом врага. Но его аппарат подбит и падает.

 "Тут Грэхэм понял, что он падает. Да, несомненно, падает. Ему страшно было взглянуть вниз.

Перед ним мгновенно промелькнуло все, что произошло со дня его пробуждения: дни сомнений, дни его власти и, наконец, холодное предательство Острога.

Он погиб, но Лондон спасен. Лондон спасен!

Все показалось ему сном. Кто же он в самом деле? Почему он так крепко держится за тросы? Разве нельзя разжать пальцы? Бесконечный сон сразу оборвется, и он пробудится.

Мысли проносились с быстротой молнии в его голове. Он удивился, почему он не сможет снова увидеть Элен. Какая это нелепость, что он ее не увидит! Да, это, несомненно, сон. Он, конечно, еще увидит ее. Она одна – не сон, а реальность. Он проснется и увидит ее.

И хотя он не смел заглянуть вниз, но чувствовал, что земля уже близко…"

Замечательный писатель был Уэллс.

 

В Израиле мы впервые увидели необычных ящериц — гекконов. В нашей Ленинградской области ящериц вообще почти нет; в детстве, когда снимали дачу в Молодежном, где была достаточно дикая природа, ящериц я видел очень редко. Много их я видел в Кисловодске, на полянах с пожухлой от жары травой, на горе, на которой стоит санаторий имени Орджоникидзе (не знаю, как он называется сейчас). Я их тогда зачем-то ловил, хотя и безуспешно. Но смог удостовериться, что если поймать ящерицу за хвост, она этот хвост и правда отбрасывает. А тут — ящерицы живут прямо у нас, правда, не в доме, а на доме. Дело в том, что у гекконов так устроены лапки, что они могут бегать (причем очень быстро) по вертикальным поверхностям (в том числе и по стеклу) и даже по потолкам. На потолках я их не видел, в дом они не забегают. Недавно, правда, один все-таки забежал через открытое окно, но, завидев меня, сразу убежал на улицу. А вот снаружи мы видим их часто. Причем исключительно на стенах, на земле они мне ни разу не встречались. Уж не знаю, чем их так стены привлекают, еды-то там нет никакой. В Википедии прочитал, что гекконы бывают множества видов и размеров — от 18 мм до 40 см. У нас живут средние, их длина, если не учитывать хвост, сантиметров 5-7. Один геккон, можно сказать, мой знакомый. Я каждый день вижу одного, когда выхожу утром на северную сторону дома, чтобы включить полив газона. Эта стена утром освещена солнцем по касательной, и такое ощущение, что геккон выходит на стену позагорать. Еще один регулярно появляется на стене сарая, другой — на западной стене. Поначалу при моем приближении "северный" геккон опрометью убегал и прятался в дырочку в стене — там, наверно, его дом. Потом, видно, попривык, и теперь при моем появлении не слишком торопливо перебегает в безопасное, по его мнению, место. Но сегодня, когда я решил написать этот текст и захотел его сфотографировать, он, как назло, не появился. Так что мне пришлось скачать фотографию из интернета. Но наш — точно такой же.

 

Еще об Иисусе с отступлениями

(продолжение)

Но кто же этот человек, который отдавал Иисусу приказы (в том числе приказ пойти на смерть) и финансировал его деятельность, которого Иисус называл "Отец" [Небесный]?

Надо полагать, это был духовный наставник Иисуса, который занимался его религиозным и политическим воспитанием, готовил Иисуса в революционеры.

Если говорить о революции в политике, то не просто так Иисуса объявили прямым потомком царя Давида. 

Иудейскиеие пророки предвозвещали пришествие царя из рода Давида, «помазанника», который, являясь одновременно священником и царём, исполнит всё то, что Израиль ожидает от истинного Царя мира". Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что пророки предрекали, что царство будущего "помазанника" поначалу будет земным. В конечном-то итоге наступит Царство Божие, но это когда-нибудь потом. А для начала "царство на земле установит Царь из рода Давида. (в этом смысле у Иисуса вполне подходящая анкета, а проверить обоснованность его претензий на происхождение от Давида практически невозможно, это чистый вопрос веры). Он будет «производить суд и правду на земле. Грядущее Царство Божие исполнено человеческих черт. Его представляет "как-бы Сын человеческий" (именно так именовал себя Иисус). Оно сменит все предшествующие земные царства и заступит на их место. То есть свержение действующего царя Ирода и замена его на "потомка царя Давида" обоснована с помощью ссылок на высшие иудейские авторитеты. Так что обвинения, которые первосвященники выдвинули против Иисуса — желание сделаться царем Израиля, - никак нельзя считать необоснованным оговором, клеветой. Кстати, Иисус, который в целом на допросе во время суда все время молчал, на прямой вопрос Пилата: "Ты Царь Иудейский?" ответил "Ты говоришь", то есть косвенно подтвердил свои претензии на престол. В тот момент можно было еще надеяться, на то, что толпа потребует помиловать Иисуса, и тогда, имея поддержку населения столицы, можно было бы заявить о претензиях уже открыто. А после публичного отказа от прав на престол, такое заявление выглядело бы неубедительно. Эти планы хорошо согласуются с подчеркнуто лояльным отношением Иисуса к власти римских оккупантов, чтобы римлянам не нужно было беспокоиться по поводу негативных последствий смены власти и евреев. Поэтому нежелание Пилата осудить Иисуса выглядит вполне правдоподобным. Ему просто не было дела до этих межеврейских разборок, в которых обе стороны поддерживали оккупационную власть.

Что касается революции в религиозной сфере, то Иисус выступил как минимум против трех библейских заповедей — а это ведь святая святых иудаизма.

Четвертая заповедь гласит:

"Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмой — суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришелец, который в жилищах твоих". 

Однако Иисус и его ученики явно нарушили недвусмысленное "никакого дела":

"И случилось Ему в субботу проходить засеянными полями, и ученики Его дорогою начали срывать колосья. И фарисеи сказали Ему: смотри, что они делают в субботу, чего не должно делать?"

В ответ Иисус ответил в достаточно двусмысленно, чтобы поставить в тупик провинциальных активистов, которые, полагаю, не сильно отличались от нынешних, но по сути — достаточно откровенно:

"Суббота для человека, а не человек для субботы; посему Сын Человеческий есть господин и субботы".

То есть, по сути, — ваши законы для меня не существуют, делаю и буду делать все, что захочу. В том числе и отменю, если пожелаю, священное право и обязанность евреев ничего не делать в субботу. Это была бы настоящая революция. За это право и эту обязанность правоверные евреи, кстати, так же горячо и истово сражаются и сегодня, две тысячи лет спустя, и все попытки всего лишь осовободить от этой обязанности тех, кто ее признавать не хочет, встречают бешеное сопротивление. 

Нарушил Иисус и пятую и шестую заповеди.

"Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе." и "Не убивай".

А вот, что говорил Иисус: "Не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку — домашние его. И, в другом месте, совсем уж открыто: "И восстанут дети на родителей, и умертвят их".

Какое уж тут "почитай" и "не убивай". Прямой, недвусмысленный призыв к убийству родителей. Причем все это говорилось в ситуации, когда Иисусу за богохульство грозила смертная казнь, и он вынужденно соблюдал все же осторожность. Что стал бы он говорить, сосредоточив в руках сразу и политическую, и религиозную власть, даже представить себе невозможно.

Этапом подготовки к перевороту в церковной власти можно считать и яростные обличения священства в корыстолюбии и нечистоплотности, которые зазвучали после прихода в Иерусалим.

 

Еще об Иисусе с отступлениями

(продолжение)

Я рассказал историю Иисуса, какой она мне видится сегодня, после многократного перечитывания Нового Завета.

Но это чисто внешняя сторона. А как все это выглядело изнутри — мы никогда не узнаем. Тут можно только гадать — кто во что горазд.

Я — человек неверующий, поэтому мистическую версию, с божественным происхождением, непорочным зачатием, воскрешением и вознесением на небо, я отбрасываю.

Для меня вся эта история — история вполне земная, история реального человека, которая дошла до нас, хотя и обросшая всякими домыслами, преувеличениями и искажениями, но которая в основе своей - правдивая.

Был такой человек — Иисус, и совершил он деяния, описанные с большим или меньшим правдоподобием в Евангелиях.

Но человек этот не был возникшим из ничего одиночкой. Иисус подчинялся какому-то человеку и выполнял его распоряжения и инструкции. Сам он говорит об этом неоднократно, называя этого человека "отец", обычно добавляя эпитет "небесный". О том, кем был этот человек, можно строить всякие версии, но опереться на факты невозможно — нет фактов. В любом случае, об этом потом. Главное — что у Иисуса был "старший". И этот "старший" обладал большими финансовыми и организационными возможностями.

Евангельская история начинается с того, что Иисус бросает работу и начинает проповедовать. Довольно быстро он находит учеников — 13 человек, считая Иуду. И эти полтора десятка явно не старых мужиков бродят по стране, судя по всему, не испытывая нужды. Можно вспомнить, как эта компания не успела попасть в Иерусалим до закрытия городских ворот, и им пришлось ночевать, где придется, без ужина. Утром Иисус был в скверном настроении, он явно не привык к такому. Так что когда и завтрака не оказалось, поскольку смоковница, на которую он рассчитывал, оказалась бесплодной, он, в раздражении, обматерил (в тексте деликатно сказано "проклял") ее так энергично, что по словам апостолов она тут же засохла. Короче, можно считать, что жили они достаточно безбедно. При этом наверняка у них были семьи, хотя об этом ничего не говорится в текстах. И дети, понятно, были. Иисус, правда, говорил: "Кто любит сына или дочь более, нежели Меня, недостоин Меня", но все же не отзывался о детях с такой же ненавистью, как о родителях, не призывал убивать их: "И восстанут дети на родителей и умертвят их". Так что можно предположить, что апостолы, хотя и любили Иисуса больше детей (про жен я и не говорю), не бросили детей дома голодными, и худо-бедно семьи получили пособие за утрату кормильца. Но это только начало. К Иисусу и его ученикам стали присоединяться целые толпы. Галилея: "«За Ним последовало много людей", Иерихон: "И когда выходили они из Иерихона, за Ним следовало множество народа", и т. д. Можно предположить, что состав этих сопровождающих толп не был постоянным, что через какое-то время люди, поостыв, возвращались домой. Но трудно представить себе, что целые толпы бросали работу и шли поглазеть и послушать за свой счет, это же все была беднота, так что вполне логично предположить, что эти люди получали какую-то компенсацию за отпуск, который брали за свой счет.

И, наконец, так называемое "чудо пяти хлебов и двух рыб", которыми Иисус накормил огромную толпу. Понятно, что любое чудо нужно организовать. Но это было дорогое чудо, которое требовало очень хорошей организации. Толпа, по свидетельству Матфея, насчитывала около 5.000 человек, не считая женщин и детей. Допустим, женщин набралось вполовину меньше, да при каждой двое-трое детей. Получается, что общая численность толпы составляла около 12.000 человек.

В период перестроечных митингов я, произведя некоторые подсчеты, пришел к выводу, что организаторы обычно завышают численность собравшихся вдвое, а власти вдвое же занижают. Поскольку дело было на Востоке, где к преувеличениям еще более склонны, то, предположим, что здесь численность была завышена в 4 раза. Все равно получается около 3.000 человек. Теперь представьте себе, как можно накормить рыбой 3.000 единовременно (про хлеб я говорить не буду, хотя там, понятно, тоже неизбежны сложности). Заранее рыбу не запасти, холодильников-морозильников тогда не было, а рыба — товар скоропортящийся. Так что нужно было срочно наловить такое количество рыбы, доставить ее в нужное место, приготовить и раздать. Доставлять, правда, было недалеко, дело было рядом с Кинеретом (известным также как Тивериадское озеро). Возможно, там в ту пору рыбы было полно, и наловить такое количество можно было легко. (Она и сейчас есть, мой знакомый ездит туда рыбачить и утверждает, что привозит довольно много. Сам я, правда, его улов никогда не видел.).Но все равно — нужно было договориться с рыбаками, убедить их отказать по такому случаю традиционным покупателям. Так что в любом случае, можно только гадать, сколько это стоило, и сколько человек нужно было привлечь для в организации этого чуда! А одновременно ведь еще и хлеб нужно было обеспечить.

Так что денег и людских ресурсов у организации, лицом которой стал Иисус, было много.

Были еще чудеса, связанные с исцелениями и даже воскрешением. Сама по себе процедура исцеления перед аудиторией, готовой верить в чудо, дело нехитрое. Очень хорошо это описано у Леонида Соловьева в "Возмутителе спокойствия":

"И вдруг от гробницы долетел голос самого главного ишана только что закончившего проповедь:

– Слепого! Подведите ко мне слепого! Муллы, оттолкнув Ходжу Насреддина, нырнули душный полусумрак сарайчика и через минуту вывели оттуда слепого в жалком нищенском рубище. Он шел, ощупывая руками воздух и спотыкаясь о камни.

Он подошел к главному ишану, упал перед ним и коснулся губами ступеней гробницы; ишан возложил руки на его голову -и он исцелился мгновенно.

– Я вижу! Вижу! – закричал он высоким, дрожащим голосом. – О святейший Богаэддин, я вижу, я вижу! О небывалое исцеление, о великое чудо!

Толпа молящихся сгрудилась вокруг него, загудела; многие подходили к нему и спрашивали: “Скажи, какую руку я поднял -правую или левую?” – он отвечал без ошибки, и все удостоверились, что действительно он прозрел".

И финал у этого эпизода соответствующий:

"И тогда в толпу двинулся целый отряд мулл с медными подносами, взывая:

– Правоверные, вы своими глазами видели чудо; пожертвуйте на украшение мечетей!"

Однако Иисус, судя по всему, денег за эти представление не брал, чудеса устраивались не ради извлечения дохода, а для поднятия авторитета.

Но такое исцеление ведь нужно тщательно организовать, найти где-то исцеляемых, которых в этом месте никто не знает. У Соловьева-то дело происходит в Бухаре, в большом городе, там это проще. А Иисус-то бродил по маленьким провинциальным городкам, где все друг друга знают. Так что исцеляемых, видимо, завозили откуда-то. А это и расходы, и хорошая организация — нужно ведь было подобрать людей, которые потом, напившись, не станут болтать о том, что принимали участие в представлении.

Организовать воскрешение мертвого и технически сложнее, и, наверняка, стоит дороже.

Короче, с финансами у Иисуса проблем не было, и организационные вопросы решались легко; если судить по Евангелиям, ни сам он, ни его ученики этими вопросами не занимались.

Ван Гог "Воскрешение Лазаря"

Единственная известная мне картина на эту тему, на которой отсутствует Иисус. Предполагается, что его заменяет Солнце.