Клезмеры

По утрам мы слушаем радиостанцию «Кан РЭКА» на русском языке. По будним дням с 6 до 7 утра передают музыку, в 7 часов – последние известия, а после этого – обзор израильских газет. Но в шаббат газеты не выходят, так что с 7 до 8 после новостей тоже идет музыка.

Сегодня в двухчасовой музыкальной программе передавали популярные песни разных стран и народов, исполняемые на иврите и идиш. Песни были самые разнообразные – «Очи черные», «Катюша» и «Калинка», Johnny Is The Boy for Me”, песня из «Шербургских зонтиков». Звучало все это весьма экзотично, но самым экзотичным мне показались каватина Фигаро и «Rock Round The Clock» на идиш с очевидными клезмерскими мотивами. На случай, если кто-то не знает, кто такие клезмеры, даю цитату из Вики: «Кле́змер (из идиш ‏קלעזמער‏‎ [кле(й)змер]; сложносоставное слово из двух корней, восходящих к ивр. ‏כּלֵי‏‎ [клэй] «инструменты» + ‏זֶמֶר‏‎ [зэмэр] «напев»^[1]) — традиционная народная музыка восточноевропейских евреев и особенный стиль её исполнения. Исполнители музыки в этом стиле — кле́змеры идиш ‏קלעזמער‏‎ ед.ч. [кле(й)змэр],  ч. [клезмо́рим/кле́змерс/кле́змер])». Песню Хейли на идиш в исполнении Микки Каца можно послушать здесь: https://www.youtube.com/watch?v=J8ujajtKqIk. Послушал с удовольствием, а потом вспомнил две истории, связанные с музыкой клезмер, которые произошли во Франции – в Париже и в Экс-ан-Провансе.

В 2015 году мы вчетвером – Ада, дочка Женя, внучка Рейчел и я – были в Париже. Сняли квартирку, в которой чувствовали себя натурально «под крышами Парижа». Квартирка была однокомнатная, крохотная, настолько, что двоим приходилось спать на антресолях, Расположена она была под самой крышей, на седьмом этаже. Из окон были видны эти самые крыши шестиэтажных домов напротив. Лестница была винтовая, крутая, с высокими ступеньками, когда поднимались первый раз, думал, что второго раза не будет, что оставшееся время безвылазно проведу в квартире. Но быстро натренировался, и потом лестнице чуть ли не взлетал, когда утром с Женей мы возвращались из булочной, куда бегали за свежими горячими круассанами к завтраку.  Мало того, что это была «настоящая» парижская квартира, так она была еще и в 10 минутах ходьбы от Монмартра. Подробно о Париже напишу как-нибудь в другой раз, я был там дважды, и Париж уже с первого раза стал моим любимым городом, я хотел бы жить там (правда, предпочтительно все-таки не в сегодняшнем, а в Париже времен моей молодости, который видел в редких французских фильмах; желательно при этом и самому быть молодым…). А сегодня – о клезмерах.

В какой-то из дней на площади Отель-де-Виль (я только потом узнал, что это бывшая Гревская площадь, место публичных казней, она упоминается в «Трех мушкетерах») перед городской мэрией мы увидели и услышали парижских клезмеров. Четыре парня, которые играли еврейские мелодии в Париже, который, как считают многие, стал совершенно арабским городом. Арабов в Париже и правда, много, но клезмеры, как оказалось, тоже есть, и никто на них не нападал, играли себе спокойно. Мы довольно долго стояли, слушали их. 

Потом весь день бродили по городу, как обычно, без особой цели, куда глаза глядят; вернулись домой к вечеру. Ада и Рейчел решили, что с них достаточно, а Жене и мне было жалко вечер терять, и мы отправились на Монмартр. Место это замечательное, но очень многолюдное. На лестнице приходится продираться с трудом – достаточно посмотреть на фотографию.

Наверху тоже народу как в СССР на демонстрации в 50-е годы.  Но мы довольно быстро обнаружили, что народ толпится на небольшом туристском «пятачке», где сосредоточены сувенирные ларьки и кафе. А если отойти чуть вглубь – там просто никого. Мы с Женей в тот вечер ушли от толпы и сели за уличный столик в небольшом кафе. Кроме нас там никого не было. Вечер был замечательный, мы заказали пиво, сидели, смотрели на Париж внизу, и было хорошо.

И вдруг в кафе зашли те самые четыре парня, которых мы слушали днем на площади. Они сели через столик от нас. В кафе они пришли, понятно, без контрабаса, да и флейты не было. Но гитары были при них. Они сели, заказали что-то, и начали играть и тихонько петь. Не для туристов, как на площади, а для себя, для души. И репертуар был другой, пели они что-то французское, а французский шансон я люблю с детства, с тех пор, как впервые услышал Монтана, когда он приезжал в СССР и его крутили по радио. Это было так здорово, мы долго сидели, слушали. Каждый день в Париже – это было для меня счастье. Но этот вечер был, наверно, самым лучшим.

Про лучший день и лучшую ночь в Париже – как-нибудь в другой раз.