Был такой анекдот в советское время.

«Нельзя, чтобы в кино герой умирал, а то зритель может подумать, что все люди умрут».

В реальности это запрет, разумеется, не был абсолютным.  В СССР было немало фильмов с трагическим финалом.

Из советских актеров рекордсменом по фильмам с «плохим концом» был, наверно, Евгений Урбанский. Он снялся всего в 8 полнометражных фильмах, и в четырех фильмах его герой погибал. Это не считая того, что еще в одном фильме его герой, оставшийся в живых, считался погибшим, а в другом остался жив, но потерял ногу. На съемках девятого фильма Урбанский погиб «взаправду». А реальный Лихачев, который был прототипом героя Урбанского в «Директоре», был в свое время расстрелян…

Так что фильмы с «плохим концом» выходили.

Но иногда цензоры все-таки вспоминали о запрете на смерть героя. Я знаю два случая, когда такое требование привело к совершенно абсурдным ситуациям, когда героев «оживляли» вопреки сюжету и здравому смыслу.

В 1949 году замечательный режиссер Александр Гаврилович Иванов снял фильм «Звезда» по повести Казакевича (он снял потом выдающийся фильм «Солдаты» по Виктору Некрасову – первая большая кинороль Смоктуновского, а в 79 лет, в 1967 году, снял новаторский фильм «Первороссияне» по поэме Берггольц). Фильм «Звезда» - о разведчиках, которые в тылу немцев ценой своей жизни добыли важнейшие сведения, благодаря которым началось крупное наступление. Гибель основной группы разведчиков в фильме не показана, но сомнений не вызывает. Но было заявлено: ««Фильм отличный, конец переснять. Герои не могут умереть». Утверждают, что это слова высшего цензора – самого Сталина. Финал, естественно, пересняли, и на фоне наступления на экране появились воскресшие герои. Выглядело это дико. Правда, фильму это все равно не помогло. Возникло новое, более страшное обвинение. Николай Крючков, сыгравший в фильме, вспоминал потом:  «В этом фильме Сталину не понравилось, что мой герой — сержант Мамочкин — перед тем, как взорвать себя, говорит «Вот так вот», а не «За Сталина». И картину запретили…»

Так что фильм с доснятым финалом вышел только после смерти Сталина, в 1953 году.

Второй случай – фильм «Неотправленное письмо» Михаила Калатозова (1959 г.). В фильме группа геологов, открывшая в Сибири месторождение алмазов, гибнет при возвращении. Геологи гибнут один за другим, и в конце в живых остается лишь герой Смоктуновского, который добирается до реки, мастерит плот, чтобы река донесла его до людей.  Но река замерзает, плот вмерзает в лед, и герой остается на этом льду. В финале его, вмерзшего, с лицом, припорошенным снегом, находит вертолет, к нему спускаются люди, врач пытается прослушать сердце – и находит под одеждой неотправленные письма и карту месторождения. Так что, пусть ценой жизни, герой выполнил свое предназначение. И вдруг этот вмерзший в лед человек открывает глаза. Выглядит тоже совершенно дико, тем более, что фильм на этом не заканчивается, явно вставные кадры с открывающимися глазами  вмонтированы в изначальные, и после этих открывшихся глаз мы опять видим, как врач вместо того, чтобы начать оказывать герою помощь, по-прежнему пытается услышать биение сердца.

Кстати, одного из погибших геологов  в фильме сыграл как раз Урбанский.

Справедливости ради следует сказать, что «хорошего конца» требовали не только в советском кино.

«В 1930 году в Голливуде был снят фильм «На Западном фронте без перемен», экранизация одноименного романа Ремарка. На предварительном показе продюсеры выразили недовольство трагической концовкой. На это режиссер Льюис Майлстоун ответил: «Хорошо, я сделаю хэппи-энд – Германия выиграет войну».

Правда, после этого продюсеры оставили режиссера в покое, и фильм вышел без переделок.