Кисловодск

(продолжение)

Кажется, скакать мыслию по древу у меня получается. Туда-сюда, и, в результате, похоже, до Кисловодска мы доберемся не скоро…

"Титан", наконец, закипал, в конце коридора возникал стаканный звон. Это проводницы начинали заваривать чай, а потом разносили его по купе. Чай был в стаканах, а стаканы — в подстаканниках, и это была одна из важных достопримечательностей поездки в поезде. Пить чай с использованием подстаканников был удел взрослых мужчин. Подстаканник был у отца, был у деда. А я дома пил чай из чашки, ощущая свою неполноценность. А здесь я был на равных! Правда, чай был не в стаканах тонкого стекла, а в граненых. Зато он был очень темный, дома такого не было никогда. Я решил было, что дома чай экономят, а проводники сыплют от души, но взрослые объяснили мне, что проводники добавляют в чай соду, и благодаря этому чай выглядит таким крепким. Услышав это я был сильно разочарован. Сейчас вот подумал, что, возможно, это миф, хотя для человека, знакомого с советскими жизненными реалиями, миф вполне правдоподобный. И что удивительно, до сего дня мне ни разу не пришло в голову проверить, миф это все-таки или правда. Сегодня проверю… Так что в поездах я ощущал себя взрослым. И из-за подстаканника, и потому, что у меня была своя полка! Когда я был маленький, я размещался на полке с мамой, а теперь ехал вполне самостоятельно. Особенно, конечно, здорово было ехать на верхней полке, это было уже совсем по-взрослому. А дома я снова пил чай из чашки — и так до 16 лет В 16 родители подарили мне серебряный подстаканник и я пил из него чай многие годы — вплоть до краха СССР. Новая общественная формация принесла среди прочего, товарное изобилие, но кое-что было потеряно. В независимой (никогда не понимал, от кого) свободной России исчезли слоеные булочки, которые мы до сих пор ностальгически вспоминаем. Как это было вкусно. И когда совсем свежие были, их можно было разрезать вдоль и намазать маслом и вареньем. А если чуть полежат, их можно было облагородить в тостере, который появился в какой-то момент в нашем хозяйстве. Но при переходе от социализма к капитализму рецепт этих булочек был, видимо, утерян. Хлебов всяких разных появилось великое множество, но слойки пропали начисто. Были и еще пропажи. Крестьяне почему-то разучились выращивать брюкву, а я так любил тушеную брюкву с котлетами — сперва мамиными, потом — адиными. И секрет производства тонких стаканов тоже был, видимо, утрачен безвозвратно, в продаже их не стало. А эти тонкие стаканы иногда давали трещину, когда в них наливали кипяток. Нужно было обязательно вставить в стакан серебряную чайную ложку, которая должна была принять на себя термический удар, спасая целостность стакана. Но не всегда получалось, и иногда стаканы лопались с легким треском. Так что в итоге я остался без стакана, а новый купить оказалось невозможно. Невозмжно стало, соответственно, и пользоваться подстаканником. Правда, граненые стаканы имелись в хозяйстве, но из граненых, по моим понятиям, можно было пить только в поезде. Там они выглядели органично, а дома — неэстетично. Они плохо смотрелись в подстаканнике, да и диаметр у них был чуть маловат, так что они в подстаканнике ерзали. И пришлось мне вернуться к чашкам и кружкам. Кстати, отстутствие тонких стаканов — это, видимо, одна из язв капитализма, я их не видел ни в одной стране, где пришлось побывать.