О Гутмане

(продолжение)

Я уже писал, что Ленька был маленького роста. Наверно, из-за этого у него не складывалось с девушками. Он был весьма хорош собой, когда годы спустя стали доступны американские фильмы, мы поняли, что он тогда был похож на молодого Аль Пачино. Был он при этом спортивный, веселый и остроумный. Но — маленький. Думаю, что дело было в этом, наверно, он комплексовал, короче, девушки у него никогда не было. Сам он никогда на эту тему не заговаривал. Только один раз, когда объяснял мне, почему уезжает в Израиль, сказал мельком, что, помимо всего прочего, ему в Израиле будет легче жениться, поскольку профессия инженера в Израиле гораздо более престижна, чем в Союзе. По поводу престижности инженерства в СССР вспомнился анекдот.

- Ты кем работаешь?

- Инженером.

- Да-а, плохо без профессии…

И, не знаю, в престиже ли инженерной должности в Израиле дело, но там Леня вскоре женился — и очень удачно. Семья у них была замечательная.

В итоге в Союзе Леня собрался жениться на первой же (во всяком случае, насколько я знаю) женщине, которая обратила на него внимание и захотела выйти за него замуж. Но свадьба не состоялась. Я выслушивал обе стороны, и, суммируя услышанное, могу сказать, что в разрыве была виновата Тамара — так звали лёнину невесту. Она затеяла очень серьезный конфликт с лёниной мамой, даже не дождавшись свадьбы. Вела себя глупо и по-хамски — я сужу об этом, исходя из ее же рассказов, она-то считала себя безусловно правой, так что не видела необходимости ничего скрывать. В итоге произошел большой скандал, и Леня, после некоторых колебаний, принял сторону матери. По-моему, он этот разрыв перенес достаточно спокойно. Так что все бы оно ничего, но беда в том, что это был «служебный роман», Леня и Тамара работали в одной лаборатории. Коллектив был в основном женский, и коллектив этот, понятное дело, встал на сторону Тамары, Леньку обвиняли в вероломстве, предательстве и т. д. Работать в такой ситуации Лене стало сложно, и, поскольку трехлетний послеинститутский срок к тому времени истек, он решил уволиться. За работу эту он не держался. Он мечтал стать физиком-теоретиком, диплом писал в подходящем месте — в Физико-техническом институте, и учился хорошо. Но в Физтех его не взяли, а распределили в какой-то достаточно тухлый — во всяком случае, с точки зрения теоретической физики — "ящик". Так что уволиться было не проблема. Проблема была в том, что устроиться на другую работу еврею в то время было сложно. Действовало негласное правило - "не увольнять и не принимать". В итоге Ленька без особого энтузиазма согласился на предложение отца поступить в аспирантуру в его институт. Борис Борисович работал в "НИИ бумаги", он был там какой-то начальник, лауреат, так что его влияния было достаточно, чтобы устроить в аспирантуру сына-еврея. При том, что по профессиональным-то качествам Леня для аспирантуры вполне подходил и не подвел бы отца. Теоретической физикой там тоже не пахло, но выбора у Леньки просто не было, и он подал документы в аспирантуру.

И тут возникла проблема. Помимо всего прочего, при поступлении в аспирантуру нужно было представить характеристику с прежнего места работы. Характеристики тогда подписывал "треугольник" — администрация, профком и партком. От администрации характеристики подписывал замдиректора по кадрам и режиму, в крупных конторах это была обязательная должность. Поскольку ни такой замдиректора, ни председатель профкома, ни секретарь парткома не могли знать всех сотрудников, изначально характеристику составлял "треугольник" отдела, где работал человек. А потом эту характеристику автоматически визировал "большой треугольник". С хорошей характеристикой на уровне отдела у Лени проблем не возникло, начальство несостоявшейся свадьбой не интересовалось, а претензий по работе и по дисциплине к Лене не было. Думаю, он на работе был достаточно сдержан в высказываниях.

Но, на лёнино несчастье, замдиректора по кадрам и режиму оказался близким другом родителей Тамары. И, когда дело дошло до него, он попросту отказался подписывать характеристику. Не буду, мол, подписывать, и все. Переписать ее, написав о Лене что-то плохое, у него не было оснований. Поэтому он просто не подписал. Хотя обязан был. А без характеристики нельзя было поступить в аспирантуру.

Леня об этом мне уже потом рассказал. Тогда, видимо, он не придал этому особого значения, он махнул рукой и не стал возникать. У него была хорошая характеристика, подписанная треугольником отдела. Ее он и отдал, поступая в аспирантуру. Характеристики эти были просто формальностью, и в приемной комиссии никто и не посмотрел, чьи там подписи стоят. И Леню приняли в аспирантуру. Так или иначе, но впереди у него была кандидатская степень, дающая прибавку к зарплате, а институт был в трех минутах ходьбы от дома. Вроде все сложилось не так плохо.