О Гутмане

(продолжение)

А потом пришел День Победы. Он в тот год приходился на вторник, но, наверно, какой-то перенос выходных был; во всяком случае, отмечали День Победы на работе, а впереди было как минимум два выходных, это я помню точно. На работе отметили как обычно, что-то такое выпили, закусили, но потом, что бывало не всегда, возникло всеобщее желание продолжить праздник. Коллектив-то в ту пору был вполне молодой еще и энергичный. Мои родители в тот год рано уехали на дачу, еще в середине апреля, так что продолжить решено было у нас, не смутило, что на другой конец города ехать нужно. Добрались, закупились в нашей «стекляшке», в 72 нехитрую закусь можно было приобрести без проблем, и спиртное тоже. И начали праздновать уже всерьез. Коллектив, повторюсь, был молодой и дружный, так что засиделись до утра. Девочки наши перед уходом помыли посуду и даже прибрались, так что в квартире стало чище, чем до прихода гостей (я к тому времени уже недели три жил один, и уборкой себя не утруждал). Последние гости ушли уже в десятом часу. И я лег было спать. Но спать пришлось недолго. Часов в 12 меня разбудил звонок в дверь. Я поплелся открывать, открыл, увидел Леньку. Он-то был бодр, свеж и деятелен. Ленька, хоть и был весьма малопьющий, любил сборища. Правда, не у себя в квартире. Он был человек неконфликтный, но четко умел сказать «нет». Как-то, когда они уже жили неподалеку от нас в отдельной квартире, ленькины родители уехали в отпуск, и Юра был уверен, что Ленька нас тут же в гости позовет. Юра знал Леньку гораздо дольше, чем я, но Юра всегда был оптимистом и верил в хорошее. Поэтому, когда я ему сказал, что зря он так уверен, Юра даже обиделся за Леньку. Но прав оказался я. Леня категорически сказал «Нет». Его вполне можно понять. Когда Краинский имел неосторожность позвать встретить у него Новый год на втором курсе, Юра с Володей Раером начали бороться (именно бороться, вполне дружески), в ходе борьбы упали на диван и сломали его. Больше Краинский нас в гости никогда не звал. А у Лени появился житейский опыт. При этом он был на самом деле человек очень гостеприимный и добрый. Мы ощутили это в Израиле, когда он постоянно звал нас в гости о помогал нам обустраиваться. В гости мы ходили поочередно и нам у Гутманов было очень хорошо. Надеюсь, что и им у нас. Правда, Леня мог быть уверен, что мы не станем ломать его диван… 

А уж когда через год в Израиль приехали Филатовы, чтобы посмотреть, как мы обустроились, и мы собирались у нас и у Гутманов, все было и вовсе замечательно.

Короче, Ленька вошел в квартиру, уяснил, что родителей нет и не предвидится, и сказал, что раз так, надо собрать народ и устроить веселье. Я, утомленный вчерашним весельем лежал на диване с головной болью и слабым голосом просил, чтобы Ленька оставил меня в покое. Но он, не обращая на меня внимания, начал накручивать телефонный диск. В ту пору мы уже были взрослые, у всех были свои дела, так что полный состав собрать было нереально. Откликнулись одинокие Леня Широчин, Краинский (он в то время уже вернулся из армии) и Аркашка Коганский. А женщин не было. Я писал уже, что в компании у нас было всего четыре женщины. У Юры с Лидой в ту пору был маленький сын Андрей, они не могли, как раньше, сорваться по сигналу. А может, вообще на даче были. У Галки, Люды Финошенковой и Роличей не было телефонов. А больше нам и звать некого было. И тогда Леня сказал, чтобы Аркашка позвал Фриду. Фрида всегда была (и есть) веселая, прекрасно пела и играла на рояле. Но Фрида, хотя и хотела в гости с Аркашкой, отказывалась ехать без Ады. А Ада училась тогда на втором курсе мединститута и ей надо было много заниматься, да и вообще неохота ей было ехать в незнакомую компанию. Так что Ленька встретился с Аркашкой и они отправились к Фриде уговаривать Аду. Уговаривали втроем, поскольку Фрида была целиком за. И в конце концов уговорили. Так что в итоге Аркашка с Леней привезли Фриду и Аду. Я к вечеру пришел в себя, во всяком случае, настолько, чтобы, хоть и со второго раза, разглядеть Аду.