Новогодние стихи

(продолжение)

Валерий

Валерка был в нашей компании самый высокий и самый обаятельный и привлекательный. Соответственно, он существенно больше других нравился девушкам. И вообще он был как-то старше нас, хотя все мы были ровесники, так что мы молчаливо признавали его авторитет, которым он, правда, никогда не злоупотреблял. С годами мы постепенно как-то сравнялись, но на первых курсах его «старшинство» сильно ощущалось. Он и женился первым из нас – по-моему, на третьем курсе.

Валерка отличался от нас еще в одном. Мы все были, так сказать, «нигилистами», а он – «славянофилом». Мы дружно любили импрессионистов, а Валерка – русские иконы. Мы читали Вознесенского и Пастернака, а он – Есенина. И т.д.  Религиозным он, правда, не был, в бога верил его младший брат, с которым я время от времени вел диспуты на тему «Есть ли бог». Студенческий брак Валерки продолжался не очень долго, а после развода он от нашей компании отдалился. Мы знали, что он женился второй раз, и как-то несколько неожиданно он позвал нас с Адой в гости. Как выяснилось, вторая жена была его единомышленницей, гости, кроме нас были благообразные и чинные. Звездой приема был Михаил Толстой, который весь вечер вещал что-то.  Гитары, обязательного атрибута наших институтских и послеинститутских сборищ не было, вместо гитариста был виртуоз-балалаечник, популярный, как нам объяснили в соответствующих кругах. И в репертуаре виртуоза были, конечно, не бардовские песни.

Как-то еще в институтские времена мы вышли компанией, в которой был и Валерка, из пивбара на углу Невского и Маяковского. Были мы, понятно, в соответствующем состоянии. На Маяковского вдоль тротуара тянулся чахлый газончик. Было лето, траву скосили. Валерка, выйдя на газон, опустился на колени, поднял два тощие пучка скошенной травы, понюхал и блаженно произнес: «Сено…»

Автор посвященного ему новогоднего стихотворение вспомнил этот случай.

 

Древней песней мне душу не рвите,

Вы простите сермяжный мой нрав.

Постелите мне степь, отойдите,

Пожую засыхающих трав.