Новогодние стихи
(продолжение)
Галя
Галя, точнее - Галка, так ее все называли. Какой-то очень светлый она была человек. Добрый. У нас была большая компания, по-разному отношения складывались, были настоящие друзья, были отношения по типу «здравствуй и прощай», со встречами только на общих сборах, были даже неприязненные отношения (правда, только один случай помню). Но Галку любили все без исключения.
Всегда она сохраняла оптимизм, хотя судьба у нее была –
тяжелее и не придумаешь. Росла без отца, когда ей было 18, мать умерла от рака.
Вышла замуж по наказу матери, обещала ей перед смертью, – брак оказался
неудачный. Первый муж, Андрей, был хороший человек, но не получилось у них.
Вышла замуж второй раз, вроде все хорошо, родила сына, так была счастлива. И почти
сразу после родов – рак, операция, химия. Муж ушел – причем к лучшей подруге,
окна напротив… И при всем этом оставалась такой же светлой, никогда не видел ее
в плохом настроении, никогда не унывала – на людях. Хотя все понимала. Как-то
сказала Аде, когда они были вдвоем, что очень хочет дожить до того, как сын в
школу пойдет. Димка пошел в школу 1 сентября 1981 года. Галка умерла 4 октября.
Ей было 37 лет.
Мы всегда собирались на ее могиле 4 октября и 2 мая – в Галкин
день рождения, до самого нашего отъезда. Пили водку, вспоминали…
Галя не училась с нами, в нашей институтской компании вообще
была только одна наша соученица – Люда Финошенкова. Она привела в компанию двух
своих школьных подруг, Галю и Надю. А Надя – свою институтскую подругу, Лиду.
Это и был постоянный женский состав нашей
компании в институтские годы.
Галка появилась первый раз на втором курсе. Не помню, что
это было за сборище, какое-то нетипичное, поскольку пили водку, но без оливье, из
закуски были только домашние черные сухари. Водка была «кубанская», самая
дешевая и отвратительная. Пришла Люда, а с ней – маленькая, щупленькая,
бледненькая девочка с острым носиком - Галя. Сели за стол. Галя молчит. Но
глаза живые, видно, что реагирует на происходящее, и что ей вроде бы интересно.
Разлили по первой, Галя выпила, закусила сухариком. Потом по второй, по
третьей. А Галя сидит, все такая же бледная, даже щеки не порозовели, тихая… Но
какая-то своя. Так она и оказалась в нашей компании, и скоро мы все ее любили.
Говорила она и потом мало, но всегда по делу и умно.
В том декабре 68 года она оказалась в командировке в Казани.
Командировка затянулась, Галка там скучала, писала жалобные письма, которые
подписывала «казанская сирота». Ожидалось, что и Новый год придется встречать в
Казани. И лишь в последний момент отпустили ее домой, так что об ее участии во
встрече Нового года стало известно буквально в последний момент.
Плакатами и стихами занималась инициативная группа. У меня в
то время были большие сложности в личной жизни, так что мне было не до того, я
в этой работе не участвовал. Но уже когда собрались вечером, выяснилось, что
Галка все-таки приедет, так что стихотворение для нее срочно поручили писать
мне, и я написал его с ходу, практически экспромтом.
Вспомнил историю нашего знакомства и благополучно
завершившуюся историю с командировкой.
Кто-то будет играть и петь,
А тебе, сироте казанской,
На работе огнем гореть.
Комментариев нет:
Отправить комментарий