Сегодня – годовщина августовского путча 1991 года. 29 лет прошло, очень много времени. Тогда были живы (и работали) родители, и были они младше, чем я сейчас. А я был тогда на год моложе, чем дочка сегодня. А дочке тогда было столько же лет, сколько внучке сейчас. С того момента в моей жизни произошло, наверно, больше событий (хороших и плохих), чем за всю предшествующую жизнь.  И изменилась жизнь кардинально. Правда, к моменту путча я уже успел уйти с государственной службы, покончив с инженерством. Но тогда и мысли не было уезжать из России, да и туристом я поехал в Израиль только через 2 года, и не воспринял тогда эту страну как «свою». А уж повидал я с той поры точно больше, чем за предшествующую жизнь.

А день этот, 19 августа 1991 года, конечно, запомнился. Очень нервный был день. Мы слушали новости, которые передавала радиостанция «Балтика» («Эха» в Ленинграде тогда не было). Новости были на уровне слухов, а слухи были тревожные. Так что мы с женой, понятно, волновались. Помимо волнения «из общих соображений», были причины для волнений чисто личного характера. Дочка наша и ее бойфренд путешествовали на машине по Прибалтике, а по радио говорили о танковых колонных, которые движутся там, о блок-постах на дорогах. Сотовых тогда не было (сегодня трудно такое представить себе), так что мы не знали, где они и что с ними. И не были уверены, что дочка в случае каких-то осложнений поведет себя благоразумно, поскольку молодость не любит компромиссы, а отношение дочки к советской власти было резко негативным (к чему я приложил руку) А дома у нас находились гости из Израиля, причем не бывшие соотечественники, а натуральные израильтяне, сабры. Когда поутру я объяснил им, что происходит, они страшно перепугались, стали звонить в израильское посольство в Москву. Автоматическая телефонная связь тогда была, но выяснилось, что она отключена, и связаться с Москвой невозможно. Тут родственники совсем запаниковали и решили срочно ехать в Москву. Рублей у них оставалось в обрез, они как раз собирались в этот день поменять валюту, так что я отправился (впервые в жизни) заниматься обменом. Тогда это было непросто, обменников было очень мало, наверно, только в интуристовских гостиницах. Помню, что я поехал от «Светланы» почему-то в гостиницу «Москва», что на Староневском, напротив Лавры. Выйдя на улицу, и увидев, что на улице все как всегда, я несколько успокоился, благополучно поменял деньги, купил родственникам билеты на Московском вокзале на вечерний поезд и вернулся домой. Оставалось ждать – вестей от дочки и поезда. К вечеру наши личные проблемы решились. Дочка благополучно вернулась домой, а родственников мы без приключений проводили в Москву. Так что осталось только беспокойство «из общих соображений». Мы слушали новости из Москвы и ленинградские. В Москве ждали штурма Белого дома, а в Ленинграде – Мариинского дворца, где заседал ЗАКС, и где собрались городские депутаты во главе с Собчаком. По радио призывали ленинградцев идти на защиту Мариинского дворца. Я тоже собрался идти, но жена и дочка буквально повисли на мне, а я малодушно дал себя удержать. Впоследствии о своем малодушии очень жалел. С одной стороны было просто стыдно, с другой – я задним числом понял, что лишил себя замечательного приключения. Сын наших друзей и молодые руководители конторы, где я в то время трудился, были там и увлеченно рассказывали потом, как это было здорово, такого душевного подъема и такого адреналина они припомнить не могли (хотя сын друзей участвовал в авторалли)… Но сделанного не воротишь. Через три дня все кончилось, мы вздохнули спокойно, дочка начала учиться в институте, я с удовольствием занимался переводами, и всем нам казалось, что впереди нас вместе со всей Россией ждет светлое будущее.      

Мы ошибались.