Теперь по поводу «успешности» евреев, пользуясь термином, который использовала Лена bulf.

Тут, конечно, спорить не о чем. Где-то со второй половины 19 века и до настоящего времени процент «успешных» евреев в науке и культуре намного выше доли евреев в населении Земли (даже если учитывать только «цивилизованную» часть этого населения). Около 20% Нобелевских лауреатов – евреи. Но этот подъем затухает, это особенно заметно, если посмотреть на шахматы. С конца 19 века до конца 20 века еврейская гегемония в шахматах была очевидной. Из 14 первых чемпионов мира 8 были евреями – или «чистыми» или, как минимум «наполовину» (Спасский и Фишер). И доля евреев среди ведущих шахматистов мира была очень велика. В крупном международном турнире в Карлсбаде в 1911 году из 26 участников было 12 евреев, и евреи заняли в этом турнире 4 первых места.  

Но в 21 веке 15-ый и 16-ый чемпионы мира Ананд и Карлсен к еврейству никакого отношения не имеют, и еврейских претендентов на чемпионство не видно. В первой двадцатке рейтинга ФИДЭ я обнаружил только одного еврея (Ян Непомнящий из России), но ему уже 30 лет, и по современным шахматным меркам он может считаться почти ветераном. В таком возрасте в сегодняшних шахматах взлетов не бывает. Китайцев в этой «двадцатке» трое…

И среди Нобелевских лауреатов, судя по первому беглому анализу, «успешность» евреев за последние десятилетия снижается, хотя  и не столь ощутимо, как в шахматах. Примерно такая же картина в мировом кинематографе.

То есть, на мой взгляд, можно говорить о мощном взлете, который быстро достиг пика, а потом пошел на спад. Что такого не было раньше – понятно. У евреев просто не было возможности пробиться – за исключением совсем уж редких одиночек. Во второй половине 19 века в мире происходили изменения, благодаря которым евреи получили доступ к учебе, доступ в науку и т.д. Пусть не сразу, с сохранением каких-то ограничений, с необходимостью преодолевать предубеждение, но получили. И евреи блестяще использовали представившиеся возможности, быстро добившись огромных успехов. Я писал вчера, что не считаю (и никогда не считал), что у евреев есть какие-то генетические преимущества, обеспечивающие  им умственное превосходство перед другими народами. Поэтому я всегда затруднялся объяснить себе причины этого взлета. Я согласен с Ириной, что здесь сыграла роль способность преодолевать трудности; те, кому удавалось пробиться с боем, имели, конечно, конкурентные преимущества перед теми, кому все досталось по праву, за которое не нужно было бороться. Но упорства и настойчивости все-таки недостаточно, чтобы добиться выдающихся успехов. Нужна какая-то база, какой-то потенциал, который удается раскрыть благодаря упорству и настойчивости. Поскольку я не верил в умственное превосходство еврейского народа, эта ситуация много лет ставила меня в тупик (а я много думал на эту тему). И только сравнительно недавно двоюродный брат Жены Лева Пустильник, человек энциклопедических познаний, изложил мне версию, которая показалась мне вполне убедительной, поскольку в эту версию укладывались все известные мне факты.

Версия эта такова. (Я лишь излагаю вкратце то, что запомнил и усвоил из длинных рассуждений Левы, так что выполняю функцию «испорченного телефона»)

Все дело в том, что еврейский народ – народ Книги, и многие столетия, даже тысячелетия, занимался изучением этой Книги. И только. Древний Израиль не имел никаких достижений в науке и искусстве, «не выдумал порох», он дал миру только Книгу.  И ради изучения этой Книги евреи в давние времена создали систему образования. Евреи (во всяком случае, мужчины) учились. В школе – все. Евреи начали вводить обязательное школьное образование для мальчиков где-то еще в первом веке до Рождества Христова, и эта традиция сохранялась в течение тысячелетий. Конечно, это  образование было чисто религиозным – собственно, читать детей учили для того, чтобы они могли читать Книгу и изучать ее. Но особенность иудаизма в том, что это обучение не сводилось к зазубриванию каких-то непреложных истин. Иудаизм через великое множество запретов и предписаний (в Торе 365 запретительных заповедей («не делай») и 248 повелительных («делай») строжайшим образом регламентирует вплоть до мелочей поведение в быту.   Но при этом при изучении Книги всячески поощрялась и поощряется склонность к размышлениям. Обучение, с одной стороны, способствовало развитию памяти, поскольку ученики заучивали наизусть множество текстов. А с другой стороны, развивалась способность к анализу и к критике. Неоспоримых авторитетов не было. Типичная схема: «Один мудрец трактует такое-то место из Торы так, а другой – этак. Как ты думаешь, Мойша, кто из них прав и почему?» В итоге еврейские мальчики не знали ничего кроме Торы. Но при этом в них был заложен механизм, позволяющий обучаться чему угодно, и любовь к учебе. Учение чрезвычайно высоко ценилось в еврейской среде. Из Шолом-Алейхема мы знаем, что состоятельные евреи счастливы были заполучить «ученого» зятя, которого приходилось содержать всю жизнь, но которым можно было гордиться и хвастаться перед окружающими.

Так что когда эти мальчики получили возможность выйти из своих гетто в широкий мир, где можно было учиться чему угодно, самые инициативные и смелые рвали с традиционным окружением и уходили в этот широкой мир, чтобы учиться. При этом их голова благодаря полученному еврейскому образованию была устроена  так, что они были «приспособлены» для любой умственной деятельности и имели здесь большие преимущества перед соучениками и коллегами из христианских семей. Из литературы мы знаем, что самостоятельность мышления в российких гимназиях не поощрялась. Эта традиция сохранилась и в советское время. Этого «запаса», который они в той или иной степени передавали своим детям, хватило на несколько поколений, на протяжении которых евреи были «успешными». В настоящее время этот запас иссяк, и еврейской «гегемонии» в науке и культуре приходит конец. Поскольку нынешние мальчики, получившие религиозное воспитание, редко уходят в большой мир и становятся «светскими» учеными.