Я вспоминал уже о статье-доносе, которую написал о Стругацких бездарный фантаст Немцов в 60-егоды. В этой статье, в связи с повестью «Попытка к бегству», Немцов обвинил Стругацких в призыве отказаться от поддержки героических народов Азии и Африки, борющихся против колониализма. Это было серьезное обвинение. Поддержка народов колониальных стран – это был второй по значимости пункт во внешнеполитической советской пропаганде. Первым пунктом была борьба за мир против поджигателей войны – в первую очередь против империалистов из США и реваншистов из ФРГ. Поджигателям сильно угрожали. В пору моего раннего детства по радио часто передавали песню со словами

Но опять спокойно спать

Не дают матерям и детям.

Те, кто грозят нам войною,

Будут за это в ответе!

Мама рассказывала, что я по малолетству не понимал политический смысл этой песни и упорно пел эту песню по-своему:

Но опять спокойно спать

Не дают матерям их дети.

Я и сейчас считаю, что так правильнее.

Начиная с конца 50-х, основной упор был на колониальные страны Африки, в Азии с колониализмом к этому времени в основном разобрались. А до того, в 40-е-50-е, на первом месте была Азия – в основном Индия, ведущая борьбу против английских колонизаторов, и Вьетнам, ведущий борьбу против колонизаторов французских. Лидировала, конечно, Индия. Про Вьетнам припомню в тогдашней пропаганде только Раймонду Дьен – девушку, которая легла на рельсы, преграждая путь эшелону  с оружием, предназначенной для французских колонизаторов во Вьетнаме. Ей даже памятник поставили в Зеленогорске под Ленинградом. Но про Индию разговоров было много больше. Они явно начались еще до войны – фраза «Ганди поехал в Данди» из «Золотого теленка» не на пустом ведь месте родилась. А после войны симпатии к индийскому народу, борющемуся за независимость, возросли настолько, что знаменитую собаку легендарного пограничника Карацупы (борьба с «нарушителями» была важной темой внутренней советской пропаганды) пришлось переименовать из Индуса в Ингуса. Тема Индии нашла отражение и в детской литературе – с интересными метаморфозами в духе времени. В старом издании «Старика Хоттабыча» (у меня было как раз такое, 40-х годов) Хоттабыч отправлял друга Вольки, Женю Богорада, в Индию, где жестокие английские колонизаторы  решили продать его в рабство. Я прочитал «Хоттабыча», по-моему, еще до школы, и, естественно, сильно невзлюбил английских колонизаторов. Правда, когда стал  постарше и прочитал рассказы Киплинга и роман «Ким», мне стало непонятно, как это англичане собирались продать в рабство белого ребенка. Ответ на этот вопрос появился лишь через много лет. Богорад, понятно, еврей, и англичане наверняка приняли его за индуса. Это ведь вполне естественно, у нас вот в Израиле в соседнем доме живет пара пожилых евреев из Индии – так они по виду натуральные индусы. Советский школьник Женя Богорад был, наверно, из таких же евреев, и это ввело колонизаторов-расистов в заблуждение. Индусами-то они в 20 веке торговали вовсю, это-то должно было быть понятно каждому советскому ребенку. А в последующих изданиях «Хоттабыча» - после обретения Индией независимости, поездки Хрущева в Индию и выхода советско-индийского фильма «Хождение за три моря» - пионера из СССР Женю Богорада дружественные индусы встречали с ликованием, криками «Хинди-русси бхай-бхай» (то есть братья) и гирляндами из цветов. К тому времени сочувствие советской пропаганды переключилось на Африку, которой пришел черед бороться против колониализма. Героем тогдашней пропаганды стал Патрис Лумумбы – первый премьер независимого Конго. Он придерживался левых взглядов, и при этом он был еще и фотогеничный. Когда марионетка колонизаторов Мобуту убил Лумумбу, в СССР чуть ли не национальный траур был объявлен. И университет назвали его именем. Тело несчастного борца за свободу так и не нашли. По официальной версии его растворили в серной кислоте. Но всем было понятно, что в конголезских джунглях серная кислота не водится, и что Мобуту просто съел Лумумбу. По этому поводу даже песня в народе возникла:

Жил в Конго Лумумба,

Жил в Конго Лумумба,

В Катанге Лумумба правителем был.

Но злобный Мобута,

Но злобный Мобута,

Но злобный Мобута Лумумбу убил.

Убили Лумумбу,

Убили Лумумбу,

Сожрали Лумумбу - осталась берцовая кость.

После того, как всему миру стало известно о каннибальских наклонностях диктатора/короля из ЦАР/ЦАИ Бокассы, правдивость народной версии стала окончательно очевидна.

По мере появления новых независимых африканских государств в СССР стало появляться все больше студентов из этих государств. С сожалением должен сказать, что по мере роста числа этих студентов горячая симпатия советских людей к народам Африки пошла на убыль. Наиболее несознательные молодые люди этих студентов просто начали бить, видимо, завидуя их успехам у девушек.

У нас на факультете африканских студентов не было, у нас вообще не было иностранных студентов, поскольку на старших курсах были «спецлаборатории», для которых требовался допуск. Но на других факультетах они были, так что мы сталкивались с ними в «чертежке». Помню, наблюдал как-то, как молодой преподаватель с ужасом разглядывал чертеж, который ему предъявил студент из независимой Африки. Не знал, как поступить. Советский студент, самый слабый, такой чертеж сделал бы разве по сильной пьянке, но, протрезвев, не стал бы показывать его преподавателю. Молодой пошел к старшему преподавателю за советом. Тот так не ужаснулся (видимо, уже привык), а лишь спросил: «Но прогресс-то есть?» Молодой радостно ответил: «Есть, есть, раньше еще хуже было». Тогда старший посоветовал: «Ну вот и поставь зачет, старается же человек».

А личное общение со студентами из Африки у нас произошло только один раз и прошло с большой приятностью. Мы втроем сидели в пивбаре на углу Невского и Маяковского, зал был полон, и к нам за столик попросились два черных парня. Мы потеснились, они сели. Пиво, как известно, располагает к дружеской беседе, так что мы быстро подружились. По-русски они говорили вполне сносно. Выяснилось, что они студенты, один «из простых», учится на народные деньги, а второй – «принц из Сомали» и учится на папины деньги. Принц рассказал, что до СССР учился в Лондоне. Мы спросили, где ему больше нравится. Он ответил, что жить в Лондоне было веселее, но учиться лучше в СССР. Мы вспомнили сцену в чертежке. Наверно, английские преподаватели были более жестоки к представителям Африки, чем советские… Закончился вечер полной дружбой с совместным распеванием патриотических сомалийских песен (на сомалийском языке).  Наверно, еще немного пива – и мы и вовсе заговорили бы по-сомалийски. Если бы наша компания не была интернациональной, то наше пение, скорее всего, закончилось бы для нас милицией,  но в нашей ситуации работники пивбара проявили полный интернационализм, и мы благополучно ушли из пивбара с песнями.

 Карацупа и Индус/Ингус

 Памятник Раймонде Дьен в Зеленогорске под Ленинградом

 Лумумба

Мобуту

Пивбар на углу Невского и Маяковского (в доме на левой стороне)