Я люблю импрессионистов.

Я люблю импрессионистов. Вообще, "как класс". А первая любовь – Клод Моне. Я даже помню, как эта любовь возникла. Мне было уже 11 лет, когда я впервые пришел в Эрмитаж. До этого был Архангельск, я приезжал в Ленинград только на летние каникулы, и сразу ехали на дачу. А потом с дачи в город – и обратно в Архангельск. А когда вернулись в Ленинград окончательно, отец повел меня в Эрмитаж. Я совершенно не помню своих первых впечатлений от музея в целом, хотя до того ничего подобного не видел. Для меня эта история начинается с лестницы на третий этаж (на третьем этаже – залы современной живописи, если, конечно, можно считать картины импрессионистов современной живописью). Именно с лестницы, поскольку на стене над верхним пролетом лестницы висел «Танец» Матисса. Я опять-таки раньше ничего подобного не видел (мое знакомство с живописью на тот момент ограничивалось просмотрами толстой папки с репродукциями картин из Русского музея и репродукциями в книжке «Повесть о художнике Федотове» Виктора Шкловского (прекрасный, кстати, художник был Федотов). При таком багаже знаний о живописи, понятно, Матисс вызвал у меня сильное недоумение. А потом в одном из первых залов отец подвел меня к небольшой картине и сказал, что это его любимая. Я тоже занедоумевал, поскольку на картине практически ничего не видно было – какие-то бледно-фиолетовые разводы. Но отец сказал: «А ты присмотрись, посмотри подольше». Я вгляделся, и вдруг постепенно стало проступать изображение: река, мост, лодки на реке, фабричные трубы и силуэт города на другом берегу. «Мост Ватерлоо». Это было просто волшебство какое-то. Впечатление от остальных картин, которые увидел в тот раз на третьем этаже, кроме этих двух, не помню совершенно. А это воспоминание - очень четкое. С тех пор я всю жизнь, вплоть до отъезда, ходил в Эрмитаж. Один, с друзьями, с женой, потом – с женой и дочкой. И всегда торопился на третий этаж. К старой живописи я отношусь в целом довольно равнодушно. Кроме, разве, испанцев – так их в Эрмитаже совсем мало. Как, впрочем, и в других музеях мира… Так что я, заглянув к Эль Греко, по остальным залам пробегал рысью, торопясь на третий этаж кратчайшим путем. Постепенно полюбил и остальных. Кроме, разве, Ренуара – он мне всегда казался слишком слащавым. А Матисс начал мне нравиться довольно быстро. Включая тот самый «Танец». А больше всего из того, что висело в Эрмитаже – «Разговор». Очень долго не мог привыкнуть к Ван-Гогу. Привык только во вполне уже зрелом возрасте; Ван-Гог – моя поздняя любовь. Но главной любовью в живописи для меня с того самого первого раза так и остался на всю жизнь Клод Моне. Самое сильное впечатление (кроме, понятно, первого) – это его бесконечные пруды в музее Оранжери, там 8 огромных полотен развешены по стенам двух круглых залов, так что оказываешься как бы в центре пруда среди лилий.  Впечатление было бы еще сильнее, если бы не бесчисленные японские туристы, которые непрерывно фотографировали друг друга, чуть ли не облокотившись на стену с картиной…

Я ходил в Эрмитаж, смотрел картины, а об импрессионистах много узнал из книги из двухтомника Ревалда – «История импрессионизма» и «История постимпрессионизма». Прекрасное (по тем временам) издание, интереснейший текст, качественные репродукции. Первый том выше в 1959, его купили родители, и я его не читал, а просто изучал. А второй том, «История постимпрессионизма» вышел в 1962, и его купил уже я – “with the little help of my friends" (хотя на самом деле помощь моих друзей оказалась не маленкой, а решающей). Летом 63 года, после первого курса, мы работали на стройке в Выборге. Платили нам какие-то копейки, так что с деньгами было туго. Накануне отъезда у всех оставались какие-то именно копейки. И в тот день зашли напоследок в книжный магазин – и увидели «Историю постимпрессионизма». Про то, чтобы всем купить (стоила книга, наверно, четыре-пять рублей), и речи не было. Решили, что раз у меня есть первый том, то и второй надлежит купить мне. С условием, что всем почитать дам. После этого стали выворачивать карманы в самом прямом смысле, и наскребли мелочью на книжку, оставив деньги только на электричку и на автобус-метро до дома. Хватило в обрез. Так что в тот вечер на ужин у нас, помню, был хлеб с луком, а завтрака не было вовсе. Всю жизнь был благодарен ребятам за эту книгу.  

 Матисс "Танец"

 Моне "Мост Ватерлоо"

 Матисс "Разговор"

Зал Моне в музее Оранжери

Зал Моне в музее Оранжери