Ассонансные рифмы

(продолжение)

Покончив с присказкой, перехожу к сказке. Правда, пойду, как и положено нормальному герою (пусть и лирическому), кривым путем.

Я с детства мечтал стать настоящим поэтом. Детские опыты были совсем беспомощны, а когда начал писать стихи лет в 17, быстро понял, что настоящим поэтом мне не стать. Однако писать хотелось, точнее, не мог не писать. Так что писал — в полном соответствии с заветом графа Толстого. Но при этом не хотелось быть графоманом, пишущим безграмотные вирши. Уж что дано в рамках моих скромных данных, то и есть, тут уж ничего не поделаешь, но, по крайней мере, пусть это выглядит если не талантливо, то хотя бы пристойно (мне по жизни приходилось иметь дело с графоманами, так что я не умозрительно сужу). Поэтому я все-таки учился писать стихи. Читал и перечитывал "Студию стиха" Ильи Сельвинского — что-то вроде исключительно увлекательно написанного учебника по стихосложению. И писал иногда "учебные" стихи на заданные темы с чисто формальной задачей.

Из этих стихотворений сохранилось только одно, но начну я не с него, а с несохранившегося, поскольку история, мне кажется, забавная.

Это было еще во время учебы в институте. Мне тогда нравилась одна девушка, хотя больше как Муза, чем как реальная девушка. В реальности я с ней практически и не общался, но стихи ей посвящал довольно исправно. Это была чисто литературная, придуманная, платоническая любовь. И в конце концов решил объясниться с ней в стихотворной форме. Но не просто так. Как раз в ту пору я задумал написать сонет-акростих. Сонет как форма меня тогда очень интересовал, у меня была даже мечта написать венок сонетов, но я поленился, понимая, сколько времени для этого потребуется. Да и уверен, что просто не осилил бы такое, даже если и взялся бы. Но сонет-акростих, как я полагал, окажется мне по силам. Так что решил рубить сук по себе. А тут подоспел день рождения моей Музы. И я, стало быть, решил объясниться с ней в стихах. И написал акростих, обычное поздравительное стихотворение с превознесением достоинств, с выражением всяческого восхищения, но без всякого даже намека на любовь. Однако в стихотворении была зашифрована фраза "Не могу без тебя Н". Музу мою звали Нина, но полное имя не укладывалось в заданное выбранной формой число строк. Пришлось ограничиться инициалом. Я решил посмотреть, дойдет ли до Музы смысл послания. Честно выделил первые буквы строк заглавными буквами, чтобы не усложнять задачу. Вручил Музе свой сонет в день рождения, она бегло просмотрела, поблагодарила. Что сразу не врубится — было понятно, но я стал ждать последующую реакцию. Думал, что прочитает потом внимательно, хотя бы из любопытства, не каждый же день ей стихи посвящают. И даже, вероятно, не в каждый день рождения. Но реакции не последовало никакой — ни на следующий день, ни позднее. Думать, что мое признание попросту оставило ее равнодушным, мне не хотелось, это был бы удар по самолюбию. Поэтому я предпочел сделать вывод, что Муза моя поэзию не чувствует, и в Музы не годится. Так что стихи ей посвящать перестал. Потому уже решил, что оно и к лучшему. Потому что совершенно непонятно, что бы я делал с этой выдуманной любовью, если бы Муза вдруг ответила на мои чувства. Стало быть, все сложилось наилучшим образом, единственное, о чем жалею, — что стихотворение не сохранилось. Сейчас интересно, что я там написал, но не помню начисто. Единственный имевшийся беловой экземпляр я вручил Музе, а черновики (а возился я с этим стихотворением довольно долго) не сохранил, как не сохранял почти все написанное, понимая что нетленок там нет.