Написал про свою любовь к Галичу. И подумал, что Клячкина все-таки люблю больше.

Я почти не читал стихи очень известного в свое время советского поэта Степана Щипачева, но мне запомнилась пародия на его стихи:

Тот любит двух, а этот трех,

А этот даже четырех.

А я всегда любил одну -

Свою законную жену.

(Судя по тем немногочисленным стихам Щипачева, что попадались мне на глаза, пародия даже и на пародию-то не похожа, примерно так Щипачев и писал).

В реальной жизни мне не приходилось одновременно любить не то, что четырех, но даже двух, но, когда речь идет об искусстве, я очень любвеобилен и люблю многих.

Но любимый из бардов все-таки Клячкин. Не раз уже писал об этом. Видимо, мы с ним как бы в резонанс попадаем по части мировосприятия (и по части любви к Бродскому, у Клячкина очень много песен его на стихи). И у Клячкина-то, в отличие от Галича, очень много песен "про любовь", и почти все они грустные, печальные, драматические, порой трагические (правда, у Клячкина в основном все песни такие, не только о любви). Одна из моих любимых его песен так и называется — "Грустная песня о городских влюбленных". Кстати, ее пел Гребенщиков — я слышал в его исполнении "чужие" песни на слова только трех авторов, и один из них Клячкин (второй — Вертинский, третий — Хвостенко). Правда, при всем уважении к БГ, Клячкин, на мой взгляд, лучше эту песню пел, но, возможно, я пристрастен и необъективен.

Но было у Клячкина небольшое количество вполне веселых песен. В принципе можно точное число назвать. Клячкин такие песни называл "фишками", и таких "фишек" у него, насколько я знаю, всего пять. Веселье там тоже специфическое, скорее смех сквозь слезы, ситуации комические, но жизнь героев не складывается. Исключение, пожалуй, составляют "Фишка №4" и "Фишка №5" - там никаких слез нет, сплошной оптимизм.

Фишка №4:

По ночной Москве идет девчонка,
Каблучками цок-цок-цок.
Вдруг откуда ни возьмись, сторонкой -
Незнакомый паренек.

Он ей говорит со знаньем дела:
"Виноват, который час?"
А она ему на это смело:
"Два-двенадцать-сорок шесть".

Он ей: "Что-то я, пардон, не понял,
Что такое сорок шесть?"
А она: "Да это ж телефон мой,
(Господи, какой балда!)

Позвоните, попросите Асю, -
Это буду лично я.
Ну, а вас зовут, я вижу, Вася -
В общем, познакомились."

Парень осмелел: "А вы поэтов
Знаете ли вы стихи?"
А она ему в ответ на это:
"Евтушенко - мой дружок".

Он ей говорит: "Тогда простите,
Может быть, нам в ресторан?.."
А она: "Вы завтра позвоните,
А сейчас меня ждет муж!"

25 октября 1962

В скобках должен заметить, что в ту пору даже в Ленинграде были шестизначные номера телефонов — буква и пять цифр. Наверняка и в Москве тоже. Просто буква у Клячкина в размер не влезла.

И, поскольку уже все равно отвлекся, продолжу про телефоны. Я до сих пор помню тогдашний телефон Юры. Ж28714. Запомнился он благодаря простому мнемоническому методу, который сразу приходил в голову практически всем: Женщина — полбанки (2.87 тогда стоила бутылка "Московской") — пачка "Шипки" (14 коп.). Такое забыть невозможно.

С этой песней для меня связано еще одно воспоминание.

Моя мама сильно не любила Евтушенко, считала его самовлюбленной посредственностью. Я с ней был не согласен, считал, что Евтушенко человек талантливый, и есть у него прекрасные стихи. Правда, немного. Мне лично нравились 2-3 из прочитанных. Это, конечно, дело вкуса. 

И как-то я дал маме послушать "Фишку №5". Клячкина мама тоже не любила. С ее боевым характером она с ним по мировосприятию в резонанс никак не попадала, и  считала Клячкина однообразно унылым. У меня с мамой предпочтения в сфере искусства в целом совпадали, но не всегда.

Но эта песня ей как раз очень понравилась. Во-первых, уж ее-то унылой никак не назовешь, а во вторых, ей по душе пришелся контекст, в котором упомянут Евтушенко. Она сказала примерно следующее: "По размеру-то и Вознесенский бы подошел, и Окуджава. Но Клячкин вполне правильно выбрал имя; знакомством с Евтушенко может хвастаться (или выдумывать его для поднятия авторитета) только вот такая публика, для нее он и пишет". Здесь я с мамой тоже не согласился, я знал вполне приличных людей, которым нравился Евтушенко. Хотя таких было немного, мои друзья и знакомые предпочитали Вознесенского и Бродского.

В заключение - "Фишка №5". Замечу, что Бродский не писал антисоветских песен, у него таких просто нет. Он просто был сильно не созвучен эпохе, в которой даже трагедии были оптимистическими, да еще к тому же песни на стихи Бродского писал, поэтому путь на радио и ТВ ему был закрыт… Так что эта песня, наверно, единственная в которой власть упомянута. И то с восторгом!

Фишка №5

Я скажу вам по секрету — 
я на всех начихал: 
меня ценит как поэта 
Нюрка-дворничиха. 

Доказательства на месте, 
если хочете знать: 
мы лежим в кровати вместе — 
вот вам! Так вашу мать. 

Я несу искусство в массы — 
где народ, там и я! 
Ох, какая ж, братцы, власть-то 
наша правильная! 

17 марта 1963