Написал сегодня в ответе Лене bulf, что не люблю Симонова. По разным причинам. Недавно к ним добавилась еще одна.

В отличие от Симонова, Киплинга я люблю. И стихи и прозу. Стихи Киплинга переводить очень сложно, некоторые (например, «Мандалай») вообще, на мой взгляд, невозможно перевести адекватно. При переводе приходится чем-то жертвовать, тут уж ничего не поделаешь. Но всему есть предел.

Я давно знаю перевод киплинговский Симонова «Серые глаза – рассвет…»:

Серые глаза - рассвет,

Пароходная сирена,

Дождь, разлука, серый след

За винтом бегущей пены.

.

Черные глаза - жара,

В море сонных звезд скольженье,

И у борта до утра

Поцелуев отраженье.

.

Синие глаза - луна,

Вальса белое молчанье,

Ежедневная стена

Неизбежного прощанья.

.

Карие глаза - песок,

Осень, волчья степь, охота,

Скачка, вся на волосок

От паденья и полета.

.

Нет, я не судья для них,

Просто без суждений вздорных

Я четырежды должник

Синих, серых, карих, черных.

.

Как четыре стороны

Одного того же света,

Я люблю - в том нет вины -

Все четыре этих цвета.

Всегда мне казалось, что с этим переводом что-то не так. Как-то не увязывался он у меня с Киплингом. Но только недавно удосужился прочитать оригинал:

THE LOVER’S LITANY

By Rudyard Kipling

Eyes of grey -- a sodden quay,

Driving rain and falling tears,

As the steamer wears to sea

In a parting storm of cheers.

Sing, for Faith and Hope are high --

None so true as you and I --

Sing the Lovers' Litany:

"Love like ours can never die!"

.

Eyes of black -- a throbbing keel,

Milky foam to left and right;

Whispered converse near the wheel

In the brilliant tropic night.

Cross that rules the Southern Sky!

Stars that sweep and wheel and fly,

Hear the Lovers' Litany:

Love like ours can never die!"

.

Eyes of brown -- a dusty plain

Split and parched with heat of June,

Flying hoof and tightened rein,

Hearts that beat the old, old tune.

Side by side the horses fly,

Frame we now the old reply

Of the Lovers' Litany:

"Love like ours can never die!"

.

Eyes of blue -- the Simla Hills

Silvered with the moonlight hoar;

Pleading of the waltz that thrills,

Dies and echoes round Benmore.

"Mabel," "Officers," "Good-bye,"

Glamour, wine, and witchery --

On my soul's sincerity,

"Love like ours can never die!"

.

Maidens of your charity,

Pity my most luckless state.

Four times Cupid's debtor I --

Bankrupt in quadruplicate.

Yet, despite this evil case,

And a maiden showed me grace,

Four-and-forty times would I

Sing the Lovers' Litany:

"Love like ours can never die!"

Да, Киплинга переводить трудно.

Но 24 строки вместо 40 – это как? В итоге смысл стихотворения теряется совершенно – характерно, что Симонов не стал переводить название стихотворения. Было бы просто непонятно, какая связь между названием и текстом. Что

О таких мелочах, как замена июньской жары на осень, устранение упоминаний об Индии (это у Киплинга-то!) и появление конной охоты (на которую выезжают большими компаниями) вместо скачки вдвоем, и говорить не стоит. А также о том, что вечно серьезный Симонов не передал иронию Киплинга, а воспринял лишь пафос, который у Киплинга замечательно оттеняется иронией. Это Симонов, но никак не Киплинг.  

Я просто не понимаю, как так можно. Хотелось Симонову написать «на тему» Киплинга что-то свое, передать свои впечатления от Киплинга, – ради бога, но зачем называть это переводом? Пушкин вот не стыдился начинать название стихотворений своих словом «Подражание».

А Симонов, полагаю, читал Пушкина. А заодно и Лермонтова.

Не зря же одна из пародий на Симонова завершалась строфой:

Да, были люди в наше время,

Когда грохочет первый гром.

Не то, что нынешнее племя

В сиянье моря голубом

Чтобы было понятно тем, кому сложно оценить оригинал, предлагаю перевод Бойко. Безотносительно к поэтическим достоинствам перевода, из него, по крайней мере, понятно, что и о чем написал Киплинг.

Литания влюбленных

Серый взгляд – причал продрог,

Лупит дождь, и слезы льют,

Разрывается гудок,

И кричит, прощаясь, люд.

С верой и надеждой пой –

Нет правдивей нас с тобой –

Всех влюбленных гимн святой:

"Не сгубить любви такой!"

.

Черный взгляд – дрожащий киль,

Справа, слева – млечный след,

Шепот у штурвала, штиль

И ночной блестящий свет.

В южном небе – крест живой,

Звездопад над головой,

Песнь влюбленных сквозь покой:

"Не сгубить любви такой!"

.

Карий взгляд – и пыль летит,

Летний зной, и пот с лица,

В кровь поводья, гром копыт,

Древний ритм стучат сердца.

Мчатся кони, словно в бой,

И, как встарь, споем с тобой

Всех влюбленных гимн святой:

"Не сгубить любви такой!"

.

Синий взгляд – и Симла вся

Серебрится в лунной мгле,

И Бенмор не спит, неся

Трепет вальса по земле.

Терпких слов кружащий рой,

Страсть, волшба, вино рекой –

И уверен всей душой:

"Не сгубить любви такой!"

Сжальтесь, милые, молю:

Разорен, пропал и сник.

Сразу четырех люблю –

И четырежды должник.

Но забуду про беду –

Новых девушек найду,

Сорок раз спою им свой

Всех влюбленных гимн святой:

"Не сгубить любви такой!"

Так что Симонову этот перевод «не забудем, не простим».

P.S. Кстати, пример подражания у Симонова найти можно. Правда, без всякой явной связи с оригиналом.

Симонов творчески переработал «Вересковый мед», чтобы создать в 1936 году политически злободневное стихотворение «Рассказ о спрятанном оружии» на тему испанской войны. Не буду цитировать «оригинал» (его все, полагаю, знают) и «переложение» (кто не читал, и кому интересно, – найдет; стихи, на мой взгляд, скверные). Симонов всегда был политически злободневен и всегда шел в ногу со временем. Не отставая, но и не опережая, не дай бог. Благодаря этому он всю жизнь был в фаворе у власти, и при этом всегда сохранял хорошую репутацию. Большое искусство.