13 марта барду Виктору Берковскому исполнилось бы 90 лет. Сегодня по этому случаю на радио РЭКА сделали передачу о нем. Кое-что рассказывали, в основном ставили его песни.

Я не могу назвать себя большим поклонником песен Берковского, но передачу послушал с удовольствием. За одним исключением. Очень царапнула слух его песня на стихи светловской "Гренады".

Когда-то, давно, в юности, это стихотворение нравилось, казалось романтичным. Несколько позже стала коробить фраза "Отряд не заметил потери бойца". Когда я слышал эту строчку, я вспоимнал немыслимое количество солдат, оставшихся незахороненными в ходе Великой Отечественной. И с детства помню, как по радио, в пионерских газетах и на всяких пионерских сборах рассказывали про "красных следопытов", которые разыскивали незахороненные останки, пытались выяснить имена погибших… И нас в это дело как-то пытались вовлечь, хотя дальше разговоров дело не пошло, организовывать пионерское начальство ничего не умело. Так что всего лишь разучили песню, в которой были слова "Простой пионер, ленинградский КС". И рассказы об этих "красных следопытах" я слышал потом всю жизнь. Что тут скажешь — благородным делом занимались люди на чистом энтузиазме. Только вот ни разу я не слышал, чтобы этим делом занялось государство. Оно поставило через много лет после окончания войны памятник Неизвестному солдату с вечным огнем и решило, видимо, что свой долг перед неизвестными павшими выполнило. Так что не заметить потерю бойца — это вполне по-советски и по-русски. Убили, и бог с ним, а мы — вперед, с песней…

Но сегодня я подумал о другом — сегодня мне царапнули слух слова "Чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать". Будто тамошние крестьяне об этом просили. Мне сразу вспомнились многочисленные — еще с советских времен - "освободительные миссии". И сегодняшняя "специальная операция", которую Россия затеяла для освобождения украинского народа (который при этом по утверждениям их идеологов и вождей вообще не существует) от украинских же нацистов. И армию, которая противостоит их агрессии, они называют "нациками", подлежащими уничтожению. А заодно уничтожают и мирное население. Так что, по-моему, при всем моем уважении к Тане Барской, которая делает на РЭКА прекрасные музыкальные передачи, "Гренаду" в передачу о Берковском включать не стоило.

И производившая раньше такое сильное впечатление песня Берковского на стихотворение Левитанского "Ну что с того, что я там был" тоже царапнула сегодня слух.

Возможно, не все знают это стихотворение, так что я приведу его полностью, чтобы понятно было, о чем речь.

Ну что с того, что я там был.
Я был давно. Я все забыл.
Не помню дней. Не помню дат.
Ни тех форсированных рек.

(Я неопознанный солдат.
Я рядовой. Я имярек.
Я меткой пули недолет.
Я лед кровавый в январе.
Я прочно впаян в этот лед —
я в нем, как мушка в янтаре.)

Но что с того, что я там был.
Я все избыл. Я все забыл.
Не помню дат. Не помню дней.
Названий вспомнить не могу.

(Я топот загнанных коней.
Я хриплый окрик на бегу.
Я миг непрожитого дня.
Я бой на дальнем рубеже.
Я пламя Вечного огня
и пламя гильзы в блиндаже.)

Но что с того, что я там был,
в том грозном быть или не быть.
Я это все почти забыл.
Я это все хочу забыть.
Я не участвую в войне —
она участвует во мне.
И отблеск Вечного огня
дрожит на скулах у меня.

(Уже меня не исключить
из этих лет, из той войны.
Уже меня не излечить
от той зимы, от тех снегов.
И с той землей, и с той зимой
уже меня не разлучить,
до тех снегов, где вам уже
моих следов не различить.)

Но что с того, что я там был!..

Представьте себе, что "Ну что с того, что я там был" написал бы немецкий поэт.

Совсем по-другому зазвучало бы, и, наверно, покоробило бы русского читателя.

Это я все к тому, что даже мне, человеку никак с Украиной не связанному, царапают, как я уже сказал слух, вполне вроде бы невинные явления русской культуры.

И я даже представить не могу, что и как царапает слух украинцам, которые живут под российскими бомбежками и обстрелами.