Сегодня сто лет со дня рождения моего отца. Он умер 15 января 2005 года, ему было тогда 82.

Отношения с отцом у меня были не то, чтобы сложные. Мы практически никогда не ссорились, не ругались. Мы просто мало общались, во всяком случае, с тех пор, как я стал тинейджером. Хотя жили вместе. Не знаю, почему так получилось. В 17 лет мы с моей первой любовью часами бродили по городу и разговаривали. Рассказывали, понятно, в первую очередь о себе. И как-то Таня удивленно спросила у меня: "Ты часто говоришь о маме, но ни разу ничего не сказал об отце. Почему?" А я не знал, что ей ответить. Так уж сложилось с детства и так было всю жизнь, до самой его смерти. Только вот меня однажды слегка побили втроем в подворотне дома моей первой любви. Именно слегка, повреждения были небольшие, но заметные — губа была разбита и распухла. Когда я явился домой, мама стала ужасаться, а отец спросил, сколько их было, и сказал: "Пойдем, разберемся с ними". Как ни странно, благоразумие в этой ситуации проявил я, объяснив отцу, что вряд ли в этот поздний час мои обидчики дожидаются нас в подворотне. Отец подумал и согласился со мной.

А теперь, когда родителей давно нет (мама умерла в том же 2005, 15 июня), я иногда мысленно разговариваю с ними, рассказываю, как мы живем, как невероятно изменился мир за эти годы. И говорю почти исключительно с отцом. Наверно потому, что маме это было бы не слишком интересно. Она жила в собственном мире, который с годами сужался, и то, что за его пределами, ее не слишком волновало, как мне представляется. А отец до конца оставался любознательным, его интересовал окружающий мир. В самые свои последние дни он освоил сотовый телефон, и очень гордился этим. Он боялся, что упадет и не хватит сил подняться, так что я купил ему сотовый, и он быстро научился им пользоваться. Голова у него сохранилась до последнего дня — в самом буквальном смысле.

И фотография, где мы вдвоем с отцом, одна-единственная. В детстве и юности мы ездили втроем в отпуск, и мы с отцом фотографировали его стареньким довоенным ФЭДом. А потом, когда возвращались домой, вместе проявляли пленки и печатали фотографии. Это было очень увлекательно. А мама сама фотографироваться не любила, считала, что плохо получается на снимках, и фотографировать почему-то не хотела. Так что это, наверно, единственный случай, когда она все-таки взяла в руки фотоаппарат. Снимок, естественно, получился неудачный, но другого нет. Это снято в Закарпатье, в Хусте, в 1960. Отцу - 38, мне - 15.