"Красную пустыню" скачал, но еще не посмотрели. А пока — о том, как увидел фильм в 1965. Мне казалось, что я уже писал об этом, но поискал по всем ключевым словам, которые пришли в голову — и ничего не нашел. Так что заранее прошу простить, если это будет повтор. Но в любом случае — не дословный. Довлатов ведь описал два раза в разных рассказах, как познакомился с женой — и совершенно по-разному…

Начну, как обычно, издалека.

После третьего курса (то есть летом 1965 года) мы сдали сессию — и нас отправили на производственную практику. Почему-то в Таллин (я уж буду название писать по старинке, как привык). На завод Пу́нане РЭТ, который был известен всей стране, поскольку там выпускали знаменитую радиолу "Эстония", о которой даже у Галича есть:

Но недавно случилась история -
Я купил радиолу "Эстония"…

Радиола и правда была хорошая, я видел ее у знакомых. У нас-то радиолы не было никакой, даже
 в самых лучших, вроде "Эстонии" КВ-диапазон начинался с 25 метров. А у нас был старенький 
приемник "Ленинград, в котором были диапазоны 16 м и 19 м; такие диапазоны были большой 
редкостью, и на них меньше глушили "голоса", легче было слушать. А дому у нас это было 
принято. 
Что еще делали на Пунане РЭТ, я не знаю, наверняка что-то военное было. 
Но зачем нас отправили в Таллин, когда в Ленинграде был завод Козицкого, который выпускал 
менее популярные радиолы, радиоприемники, телевизоры (и, соответственно, неизбежную 
военную продукцию, как же без этого). Но в чем была принципиальная разница, ради которой нас 
на казенный счет отправили из Ленинграда в Таллин, я не знаю. Но мы-то, понятно, были только 
рады. 
Поселили нас в общежитии какого-то института, которое летом, в июле, пустовало. Где жили наши
 немногочисленные девочки, я не помню, мы особо не общались и к ним не заходили. Работали на
 заводе, в цеху, в котором как раз эти "Эстонии и собирали". Работы были разнообразные. Часть из
нас попала на упаковку, где закладывали здоровенные и тяжеленные радиолы в картонные ящики,
 кто-то занимался окраской стрелок шкалы настройки — нужно было взять стрелку и окунуть ее в 
кювету с красной краской (теперешние молодые, если бы читали этот текст, наверняка не поняли 
бы, о чем речь), те, кому повезло больше других, занимались почти инженерной работой — 
проверяли частоту резонансных контуров, используя для этого какие-то приборы. Зачем ради 
этого нужно было ехать в Таллин, мы, понятно, не понимали, но считали, что нам повезло. Нам 
нравилось в Таллине.
Работали на заводе в основном русские. Мы как-то общались. Вопросы о том, знают ли они 
эстонский язык русские рабочие воспринимали практически как оскорбление. Даже мысль о том, 
что можно выучить язык аборигенов казалась им абсолютно неприемлемой.
Мне еще запомнилось, как в цеху мне напомнили, как юно я выгляжу. Кто-то из рабочих спросил у 
меня, после какого курса у нас практика. Я сказал, что после третьего. Работяга посмотрел на 
меня с явным недоверием и спросил: "Это техникума, что ли?". Было обидно. Тогда мне хотелось 
выглядеть даже старше своих лет, желательно было бы и поседеть побыстрее… 
Жили мы в Таллине очень хорошо, утром перед работой, помню, шли завтракать в кафе, которое 
уже работало, и там была рисовая каша — даже лучше, чем дома. И вообще общепит в Таллине 
был замечательный. С деньгами у нас наверняка было не очень, поскольку совершенно не помню,
чтобы мы там пили. Хотя обстановка общежития, конечно, располагала... Ходили в какое-то кафе, 
пили кофе, на это-то деньги были. Помню, как-то стояли у кафе, курили, к нам подошел эстонский 
парень, попросил прикурить. Я достал спички, зажег, он прикурил. И предложил мне сигарету. При 
том, что я и так курил. Видимо, это была плата за услугу. Вот тут мы четко ощутили, что находимся
в другой стране. В Ленинграде такое бы в голову никому не пришло, я у кого только не прикуривал
дома, помню, как-то по молодости среди ночи у встречного милиционера попросил прикурить. Тот 
чуть ли не извинился, что не курит…
(продолжение следует, но не раньше воскресенья, завтра - гости)