Мне выпало родиться в империи, а живу я теперь в провинции у моря, вдали от обломков империи. Городок наш провинциальный, с летней жарой. Танцплощадок нет, но летом по вторникам у моря на набережной вечером ставят аудиоустановку, и люди танцуют просто на асфальтовом пятачке. Городок маленький, настолько маленький и провинциальный, что в нем нет большого торгового центра, бассейна, концертного зала и театра, даже кинотеатра. И даже магазина электротоваров нет. Все это есть в соседних городках – тоже маленьких, но более современных. Хорошо хоть, что добираться до этих городов несложно – чтобы попасть из одного города в другой достаточно перейти улицу или, в крайнем случае, железнодорожные пути. Да и до центра Хайфы 25 минут на автобусе. Хайфа с 300 примерно тысячами населения кажется нам теперь огромным городом, когда мы приезжаем туда. В этом году по понятным причинам это происходит редко.

Городок у нас тихий, есть несколько трасс с оживленным движением, а в основном – улицы и улочки, где машины ездят в основном утром и вечером, когда люди отправляются на работу и возвращаются с работы. В остальное время тишина нарушается только лаем собак во дворах (в нашем городке много частных одно- и двухэтажных домов) и пением птиц. Когда мы приехали сюда, слышалось время от времени петушье «кукареку». А в щели в заборе в некоторых домах видны были курицы, бродившие по дворам. Это были дома горских евреев, которые приехали из Азербайджана – кто-то  из Баку, а кто-то из горных деревень, и они перевезли в Израиль свой сельский быт, так что улочки, где они живут, выглядят довольно живописно и напоминают чем-то кадры из итальянских неореалистических фильмов. Неподалеку от нашего дома находятся несколько кварталов, сплошь заселенных «горскими». Только теперь куриц во дворах нет. Их держали старухи из старшего поколения эмигрантов «большой алии» (так в Израиле называют массовую эмиграцию евреев из республик СССР в районе 90 года). Теперь эти старухи ушли, молодые кур не держат, покупают куриц и яйца в супермаркетах, так что и петухов не слышно. После захода солнца птицы петь перестают, но зато слышен становится стрекот цикад.

Живем мы в 5 минутах ходьбы от моря (когда приехали 14 лет назад, ходьбы было 4 минуты), и ходим к морю гулять. Летом – очень рано, чтобы вернуться до наступления жары, так что видим, как на востоке (море у нас с запада) встает солнце. Второй раз стараемся выйти перед закатом, когда уже спадает дневной зной, но еще не наступает ночная духота. И смотрим, как солнце садится в море. Каждый раз из-за облаков, прозрачности воздуха и т.д.  восход и закат выглядят по-разному. Зимой время прогулок меняется, жары нет, и приятнее гулять днем, утром по нашим теперешним понятиям еще прохладно. Так что восходов мы не видим. А на закате иногда выходим. Сейчас, когда день – самый короткий, солнце не успевает дойти до моря и заходит «не доходя», за гору Кармель, на которой построена Хайфа (я только здесь узнал, что название католического ордена кармелитов произошло от названия этой горы; про орден кармелитов знают все – в монастыре этого ордена миледи отравила несчастную госпожу Бонасье).  В декабре немало пасмурных дней, так что сфотографировать такой редкий закат не всегда удается. Вчера – удалось.