Когда-то давным-давно прочитал я (по-моему, в "Юности") стихотворение про муравья. Стихотворение мне понравилось, и я его запомнил. В ту пору стихи запоминались как-то сами собой, без всяких дополнительных усилий и навсегда.

И сейчас, когда я отыскал это стихотворение в интернете, оказалось, что запомнил вполне точно, только первое слово спутал - "нелегко" вместо "извилист".

Извилист путь и долог.
Легко ли муравью

Сквозь тысячу иголок 

Тащить одну свою?
 

А он, упрямец, тащит

Её тропой рябой

И, видимо, таращит

Глаза перед собой.

 

И думает, уставший

Под ношею своей,

Как скажет самый старший,

Мудрейший муравей.
 

«Тащил, собой рискуя,

А вот, поди ж ты, смог.

Хорошую какую

Иголку приволок».

А вот имя поэта позабыл. Слава богу, сегодня это не проблема. Поискал — оказалось, Владимир Соколов. Почитал другие его стихи — хороший был поэт. Но не громкий, и прошел незамеченным на фоне своих поэтических современников Евтушенко, Вознесенского и т. д. Но речь не об этом. Стихотворение "Муравей" я вспомнил по случаю.

Сегодня утром мы возвращались с моря. В летнюю жару в одну сторону мы идем босиком по кромке прибоя, так что набегающие волны иногда захлестывают, и путь приходится продолжать в мокрых шортах. Но при температуре воды +31 это вполне приятно. Только шорты из-за соли после того, как высохнут, можно не вешать, а ставить... А возвращаемся, чтобы не жарко было, поскольку к этому времени солнце уже поднимается достаточно высоко, — в тени, по улице Сапир, идущей вдоль моря.

Когда шли сегодня по этой улице, я увидел боковым зрением, что по тротуару как бы ползет какая-то бумажка. Непохоже, что ветер ее несет - слишком медленно и равномерно. Да и ветра никакого не было, сегодня с утра - полное безветрие и духота. Пригляделся — оказалось, это кусочек картона, который тащит муравей. Муравей этот оказался гигантом, таких огромных я никогда не видел. Но этот кусочек был раз в 5 больше его по длине и раза в 2 по ширине. Мы стали наблюдать за ним. Тротуар выложен плитками, плитка гладкая, так что картонка по ней шла легко. А вот швы между плитками становились большой проблемой, муравью было очень тяжело, он забегал с разных сторон, то тащил, то толкал, но в итоге справлялся. Рядом с ним бегали вроде как бесцельно другие муравьи, но никто не пытался помочь. Наконец, один, маленький, наверно, муравьиный ребенок или подросток, подбежал к нашему труженику. Мы думали, подоспела подмога. Но муравьенок вместо помощи залез на картонку, прокатился на ней, а когда наш трудяга шуганул его, побежал себе дальше. Но потом к "нашему" подошел другой, явно взрослый муравей, хотя и не такой гигант, как наш. Он подошел вплотную, остановился, было полное ощущение, что муравьи переговариваются между собой. Потом пришлый побежал дальше, а наш остался стоять со своей картонкой. Некоторое время он так стоял, явно размышляя о чем-то. Потом решительно бросил картонку и побежал куда-то налегке.

Я представил себе, как второй муравей говорил нашему: "Ты что, дурак? Тебе делать нечего или больше других надо?" И, видимо, подействовало.