Вчера написал в связи со смертью Жириновского про третий звонок — и вспомнил совсем про другое.

Я, сколько себя помню, страшно любил кино. И поход в кино был для меня волнующим событием, хотя в кино я ходил часто (правда, все-таки не очень часто, во времена моего детства фильмов было мало, тем более таких, которые были не "до 16"). И каждый раз, усевшись в зале в ожидании начала фильма, я играл в одну игру. После третьего звонка я закрывал глаза. И открыть глаза нужно было в тот момент, когда в зале начнет медленно гаснуть свет. Обычно в этот момент гул в зале стихал, и этот момент нужно было уловить. Получалось не всегда, и, когда не получалось, это было большое разочарование. В эту игру я продолжал играть всегда, пока ходил в кино. Теперь вот не хожу, в Израиле ходили несколько раз в кинолекторий, где показывали иногда хорошие фильмы. Но, когда началась "корона", эти походы прекратились и пока не возобновились, хотя лекторий работать начал. Но пока что опасаемся…

А в нормально кино я был, помню, давным-давно в Нью-Йорке, времени у нас там было мало, поход в кино не был запланирован, но мы зашли туда, спасаясь от 40-градусной душной нью-йоркской жары. И еще пару раз были в кино в Торонто — так я там уже не был 10 лет…

А в СССР свет в зале так или иначе, угадал я или не угадал момент, медленно гаснул, высвечивался экран и начинался сеанс. Начинался он с киножурнала. Если это были "Новости дня" с заставкой в виде кремлевской башни с курантами на фоне бравурной музыки, в зале звучал дружный разочарованный вздох. Еще разочарованнее и громче был вздох, если показывали совсем уже унылую и скучную "Ленинградскую кинохронику" с Лениным на броневичке в качестве заставки. На экране были какие-то передовики производства, комбайны, открытие заводов, выступления советских вождей, визиты иностранных вождей — и все это в сопровождении удивительно фальшивых дикторских комментариев. Все сидели и ждали, когда кончится эта навязшая в зубах тоска.

Но если показывали "Иностранную кинохронику", в зале возникал одобрительный гул. Там тоже была в основном тоска, но все-таки заграничная тоска была интереснее тоски отечественной, да и попадалась обычно в журнале пара интересных сюжетов. И совсем уж восторженный гул слышался, если повезло, и крутили сатирический киножурнал "Фитиль", в коротеньких сюжетах которого нередко снимались звезды советского кино, или "детский юмористический киножурнал "Ералаш". Но это бывало редко. На детских сеансах иногда еще крутили мультяшки, этому радовались все, и дети, и взрослые. А потом журнал заканчивался, в зале снова зажигался свет, опоздавшие на киножурнал спешили к своим местам, и снова гас свет и начиналось уже кино. Фильмы, понятно, в основном были плохие, рассказы о замечательном советском кино — это один из мифов о советской жизни. То есть хорошие и даже выдающиеся фильмы выходили, но очень редко. 90% советских фильмов — это был убогий хлам. Собственно, так обстоит дело в любом кинематографе, в любой стране, где существует кинопроизводство. 10% можно было смотреть, а шедевры — вещь штучная, они даже не каждый год появлялись… Но поскольку мы обычно знали, на что идем, полных разочарований было не так много, на откровенный хлам просто не ходили, так что редко выходили из зала с мыслью о бездарно потраченном времени. А уж если попадался шедевр, какое это было счастье…

А еще был в кинопосещениях спортивный элемент. В кинотеатрах продавали на развес замечательный советский пломбир в вафельных стаканчиках. В зал с мороженым не пускали, и мы всегда старались пронести его незаметно, спрятав как-нибудь от контролера на входе. Практически всегда удавалось, и если удавалось сохранить мороженое до начала кинопоказа, это было совсем уже счастье. Никакого сравнения с дурацким поп-корном, который жуют теперешние зрители...