Вчера в переписке с Матвеем у нас зашла речь об авторстве фразы "В России суровость законов компенсируется необязательностью их исполнения". С небольшими вариациями эта фраза давно гуляет в интернете, причем авторство приписывается самым разным людям — де Кюстину, Карамзину, Салтыкову-Щедрину, Вяземскому… В итоге фразу знают все, а автор неизвестен. И таких фраз немало. В интернете можно найти множество или совершенно фейковых "цитат", или цитат, ошибочно приписываемых разным знаменитостям. Цитаты эти — на любой вкус - русофобские, прокоммунистические, и "патриотические". Из наиболее, на мой взгляд, популярных — приписываемая Черчиллю фраза "Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой".

Подлинную цитату от фейковой отличить достаточно просто. Нужно воспользоваться поисковиком. Я так и делаю, если возникают сомнения в подлинности цитаты, а такое бывает нередко. На популярные фейковые цитаты выскакивает множество ссылок — в основном на ЖЖ и прочие соцсети. Но никогда — на первоисточник.

А зашел разговор об этой фразе после того, как я упомянул книгу де Кюстина "Россия в 1839 году".

Дело в том, что на днях один приятель прислал мне статью с подборкой цитат из этой книги. В статье шла речь о том, что цитаты эти остаются актуальными и сегодня, через 180 лет после выхода книги де Кюстина (кстати, она была издана в полном объеме в России только в 1996 году, до этого печатались только отрывки — скажем, в советское время были опубликованы куски, в которых содержится критика Николая I – в СССР этот император был почему-то особенно непопулярен.

И в этой подборке цитат из де Кюстина меня смутила фраза «Российская империя – это лагерная дисциплина вместо государственного устройства, это осадное положение, возведённое в ранг нормального состояния общества.» Стал проверять — действительно, в тексте книги эта фраза имеется. Тогда я решил, что это напортачили переводчики — уж больно современной выглядела эта "лагерная дисциплина". Но потом ошибка переводчиков показалась мне маловероятной. Конечно, в 90-е годы, когда цензура была отменена, печатали огромное количество переводной литературы, и, естественно, хороших переводчиков не хватало, так что нередко приходилось натыкаться на книги, переведенные просто отвратительно, явно какими-то случайными людьми, не знающими толком ни иностранный язык, ни даже русский. Но это издание "России в 1839" было у нас дома; это былане дешевая подека, а вполне серьезное издание, прекрасно оформленное и с подробным квалифицированным комментарием. Конечно, неточный перевод возможен в любом случае, но все-таки некоторые сомнения возникли. И я набрал в поисковике "лагерная дисциплина". И быстро обнаружил статью Р. Муфтиева " Понятие, сущность и признаки воинской дисциплины в истории права". И в этой статье прочитал следующее:

"...Термин «дисциплина» (disciplina – лат.) появляется только в римском праве, где ему придавалось различное значение (воспитание, обучение, наука, норма, правило, обычай, строгий порядок, образ жизни). Римляне ценили дисциплину как высшее начало государственного благополучия. Военная дисциплина римлян, во многом заимствованная от греков, послужила основанием величия Римской империи. Римский военный теоретик и историк Ф. Вегеций справедливо указывал, что «…великая армия без военных правил есть не что иное, как собрание человеков, влекомых на убиение». Выражение «disciplina militaris, castrorum» (военная или ЛАГЕРНАЯ дисциплина) определяло собой обязанность безусловного исполнения правил военного порядка и условий внутреннего распорядка в армии".

То есть все переведено правильно. Только под "лагерной дисциплиной" де Кюстин понимал не то, что мы сегодня. Он имел в виду военную дисциплину (кстати, цитата и при таком истолковании вполне сохраняет актуальность). А мы в России после большевистского террора, когда слышим "лагерь", думаем сразу отнюдь не о военном лагере. Другое время — другие песни.

Так оно и есть —
Словно встарь, словно встарь:
Если шел вразрез —
На фонарь, на фонарь,
Если воровал —
Значит, сел, значит, сел,
Если много знал —

Под расстрел, под расстрел!

Думал я — наконец не увижу я скоро
Лагерей, лагерей, —
Но попал в этот пыльный расплывчатый город
Без людей, без людей.
Бродят толпы людей, на людей непохожих,
Равнодушных, слепых, —
Я заглядывал в черные лица прохожих —
Ни своих, ни чужих.

Так зачем проклинал свою горькую долю?
Видно, зря, видно, зря!
Так зачем я так долго стремился на волю
В лагерях, в лагерях?!

Бродят толпы людей, на людей непохожих,
Равнодушных, слепых, —
Я заглядывал в черные лица прохожих —
Ни своих, ни чужих.

Так оно и есть —

Словно встарь, словно встарь: 

Если шел вразрез —  

На фонарь, на фонарь,

Если воровал — 

Значит, сел, значит, сел,

Если много знал —

Под расстрел, под расстрел!

Высоцкий, 1964.

Тоже актуально?